Слободинский быстро собрал ему постель, еду и питье, и не успел Адамс как следует понять манипуляции хозяина около железного шкафа, как перед ним открылся узкий проход и лестница с широкими каменными ступенями. Спускались вниз по лестнице не менее пятнадцати метров, освещая путь электрическим фонарем. Дальше Слободинский не пошел. Он передал Адамсу его вещи и сказал:
— Еще раз прошу: не заглядывайте за дверь, чтобы не портить себе настроения… И давайте условимся: если возникнет какая-нибудь опасность, лампочки в проходе и в камере мигнут несколько раз. Но будем надеяться, что сигнала не потребуется…
В тоне, которым были сказаны эти слова, Адамсу почувствовались покровительственные нотки, и он грубо проговорил:
— Вы утром узнайте, появился ли в своем киоске старик. Если киоск будет закрыт, постарайтесь осторожно выяснить, что с Бочкиным. Соберите точную информацию о том, что произошло на вашем заводе…
— Я все понял, — сухо ответил Слободинский.
— Постойте! — Адамс поднял руку. — Когда мне в этой мышеловке надоест сидеть, как из нее выбраться? Здесь можно задохнуться?
— Выбраться можно только с моей помощью, — ответил Слободинский. — Задохнуться невозможно. Вентиляция работает хорошо.
— Но если с вами что случится?
— Боже избави! Вы не беспокойтесь. Переспите ночь, а днем я приду с интересующими вас сведениями.
— А вдруг вы не сможете прийти… Есть возможность, выбраться? — беспокоился Адамс.
— Такой возможности нет. Выход сюда только через квартиру.
Адамс колебался. Слободинский подметил растерянность своего шефа — слишком дрожал фонарь в его руке — и предупредительно спросил:
— Может быть, излишне прятаться? Побудете в комнатах?
— Идите! Жду с новостями, — сказал Адамс и отвернулся.
Слободинский молча пошел наверх и сразу пропал в темноте…
Адамс постоял, прислушался и двинулся дальше. Он добрался до того места, где под сводчатым потолком светилась маленькая электрическая лампочка. Тут стояла раскладная койка. Только теперь он почувствовал сильную усталость и прилег. Сразу вспомнилось пережитое за день, так сильно насыщенный событиями. Оказавшись в этом каменном мешке, Адамс еще отчетливее понял: получился провал. Больше всего тревожило поведение Бочкина. Хватит ли у старика выдержки, чтобы не развязать язык? За молчание Чупырина он не беспокоился: при всех обстоятельствах авторучка должна выполнить свое назначение… Другое дело убийство в лесу. Не было сомнений в том, что убитый им был или офицером или оперативным работником милиции, а то и контрразведки. Адамс не допускал мысли, что его появление в лесу связано с ним… Он старался внушить себе, что все это только случайное стечение обстоятельств, что проезжавший из простого любопытства заинтересовался им, когда он выкапывал свои вещи…
Адамс вспомнил предупреждение б безумной женщине. Деятельное начало пробудилось в нем: он встал и, освещая впереди себя фонарем, отправился разыскивать железную дверь.
…Анна Александровна с трудом разомкнула веки. Беспрерывный звон в ушах и сверлящая боль в голове измучили ее. Временами ей казалось, что сейчас разом все оборвется и наступит конец. Но вот раздались какие-то посторонние звуки. Всмотревшись, она увидела мужчину, стоявшего возле нее. Лицо его показалось знакомым. Она пыталась припомнить, где встречала этого человека, но не могла.
Анна Александровна шевельнула губами, а потом слабым голосом спросила:
— Вас тоже сюда посадили?
Вид этой женщины, обессиленной до такой степени, что она была не в состоянии даже приподнять голову, несколько смутил Адамса. Всматриваясь в черты ее лица, в ее большие провалившиеся глаза, обведенные глубокими тенями, Адамс не увидел того, что обычно бывает присуще людям, потерявшим рассудок. Смутное подозрение шевельнулось в нем, но, увидя, что ему не угрожает опасность, он вынул руку из кармана, которую держал на курке пистолета, и спросил:
— Кто вы?
Проникнувшись внезапным, доверием к этому новому человеку, Анна Александровна кратко рассказала, как она сюда попала. Он не мог не верить ей, и для него стало очевидным: Слободинский обманул его. Адамс несколько раз пытался спрашивать о надежности его положения, и тот неизменно отвечал: положение прочное, ему доверяют… Что же заставило Слободинского скрыть истину? И тут Адамс: припомнил, каким алчным огнем загорелись глаза Слободинского, когда он увидел деньги, привезенные Адамсом… Ради денег он не рассказал всего!