Краюха хлеба меняется на золотые часы или бриллиантовое колье. За овладение оазисом с жалким колодцем погибает целый полк. Котелок горячей похлёбки и обещание свободы приравниваются к жизням сотен преданных товарищей.
Материальные потери, которые несёт с собой война, старательно фиксируются в толстых томах отчётов, закладываются в бюджеты и вычисляются экономистами.
Но не стоит забывать, что за бесконечными столбиками цифр, за сухими графиками и таблицами, напоминающими мирную математику, стоят горе и гибель вполне реальных людей…
Жадная топка войны всегда пожирала миллиарды талеров и гульденов, фунтов и марок, рублей и долларов, злотых и тугриков, превращая их в протазаны, мушкеты, пули и бомбы. Превращая их в смерть.
Вплоть до конца XIX века турки имели обыкновение после боя отрубать головы поверженным врагам. Делалось это не из-за какой-то изуверской восточной жестокости, а для отчёта и получения вознаграждения за каждого убитого врага. Подобный обычай иногда мешал ведению боя и даже приводил к печальным последствиям.
Так, во время Абукирского сражения, 25 апреля 1799 года, янычары то и дело покидали свои позиции, чтобы отрезать головы убитым и раненым. Этим воспользовалась кавалерия Мюрата и атаковала рассыпанных по полю пехотинцев. Турецкая армия была сброшена в море.
До сих пор в горячих точках расплата с боевиками ведётся не только в долларах, но и по старой традиции: за убитого солдата полагается 20 баранов, за офицера — 40 баранов. Только в наши дни не требуется присылать своим командирам мешки с отрубленными головами. Сам «процесс» достаточно снять на видеокамеру.
Пленных умерщвляли далеко не всегда. Иногда выгоднее было обращать их в рабов и заставлять работать на себя.
В древности военные действия немедленно сказывались на цене пленных-рабов. Их стоимость снижалась в сотню и более раз. Например, после побед Оима над Митридатом «цена на раба падала до 4 драхм, а в длительные периоды мира возрастала до 400–500 драхм». А в 1169 году, после войны Новгорода с Суздалью, пленные суздальцы продавались из расчёта 10 человек за 1 гривну серебра.
В период Первой, а особенно Второй мировой войны подневольный труд военнопленных достиг наибольшего масштаба. Вопреки всем международным соглашениям их использовали для работ на военных объектах и при строительстве оборонительных сооружений.
Все соглашения, пакты, договоры и законы война превращает в обычные бумажки, если их суть препятствует достижению победы.
За каждого узника германского трудового концлагеря, умершего не от истощения согласно программе «уничтожения трудом», а убитого охранником, коменданту приходилось оправдываться ворохом объяснительных, так как заключённые являлись своего рода рабочей скотиной и приносили рейху прибыль. При общеизвестной немецкой аккуратности и педантичности было совершенно непозволительно губить производительную силу по собственной прихоти.
Порой складывалась парадоксальная ситуация, когда переполненные лагеря больше были не в состоянии принимать новые эшелоны с военнопленными. С одной стороны, требовалось проведение «акции по массовой ликвидации», с другой — в лагерь спускался план, согласно которому ставилась задача «в связи с прибытием дополнительной рабочей силы увеличить выработку щебня на 32 %». Тогда начиналась длительная бюрократическая переписка, состоящая из приказов, отчётов и прошений, между ведомством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, Главным административно-хозяйственным управлением СС группенфюрера Освальда Поля, «Трудовым фронтом» Роберта Лея и другими экономическими, финансовыми и промышленными инстанциями.
Как показывает история, собирать деньги для войны можно различными способами. Ограблением колоний, увеличением налогов, введением десятичасового рабочего дня и семидневной рабочей недели, использованием труда заключённых.
Можно «одолжить» деньги у крупного частного капитала. Во время войны никто не посмеет требовать у государства «платы по векселям» без риска прослыть изменником. В случае победы расплатиться можно за счёт побеждённого врага, а в случае поражения объявить себя банкротом.
Можно даже договориться о «кредите» с теми странами, которые выбраны в качестве жертв для предстоящего нападения. Под огромные проценты. Под любые гарантии. Потому что война автоматически всё аннулирует. А можно получить деньги путём обычного надувательства собственных граждан.
В 1930-е годы в Германии было объявлено, что каждая немецкая семья через несколько лет получит свой «фольксваген» — народный автомобиль. Для этого из зарплаты рабочих стали удерживать от 5 до 15 марок. Но пришло время, прозвучал призыв Германа Геринга: «Пушки вместо масла!» и средства, собранные для «народных автомобилей», были брошены на создание танкостроительной промышленности. «Деньги были нервом войны», — заметил однажды фельдмаршал Монтекукколи. Точнее не скажешь. Только этот нерв состоял из совокупности нервов воюющих людей: солдат, полководцев и правителей. При задержке выплаты денежного жалованья бунтовали русские стрельцы, а европейские ландскнехты не только бунтовали и разбегались из-под знамён, но и грозились перейти на сторону более богатого врага. «Денег, а не речей!» — требовали наёмники.