К тому же всегда есть опасность самому быть сбитым, потопленным. И страх перед ней не только оправдывает, но и порой вызывает желание принять непосредственное участие в расправе. Тогда на бреющем полёте расстреливаются колонны беженцев, из пулемётов добиваются тонущие.
Словно не достаточно торпедированных госпитальных судов, сброшенных под откос санитарных поездов, десятков тысяч женщин и детей, погибших под развалинами домов.
Не только фашистские стервятники бомбили мирные города. ВВС США и Великобритании совершали опустошительные налёты «тысяч бомбардировщиков» на территорию Германии. Это были продуманные акции террора мирного населения.
В конце 1944 года германская сторона вынуждена была констатировать: «В ходе воздушной войны, включая данные за декабрь, мы потеряли 353 тысячи человек убитыми. Устрашающее число, которое производит ещё более жуткое впечатление, если прибавить сюда 457 тысяч раненых. Это война внутри войны. Она принимает иногда ещё более ужасные формы, нежели война на фронте. Оставшихся без крова вообще невозможно сосчитать. В результате воздушной войны рейх превращён в сплошную груду развалин».
А 13–14 февраля 1945 года, после налёта союзной авиации, перестал существовать Дрезден. По одним источникам, при этом погибло 35 000 жителей. По другим — от 60 000 до 95 000. Это уже сопоставимо с трагедией Хиросимы.
Дрезден, Киль, Росток, Штеттин, Франкфурт, Штутгарт, Нюрнберг, Мюнхен, Гамбург, Эссен…
Видом разрушений можно злорадно упиваться, можно тешить свою свирепость. (Говорят, Гитлер часто фантазировал на тему ужасающих разрушений, ожидающих Нью-Йорк с его небоскрёбами в результате массированной бомбёжки. И он же, вопреки мнению генералитета, настоял на бомбардировке и обстреле уже готовой сдаться Варшавы в 1939 году, а затем, по свидетельству генерал-полковника Ф. Гальдера, «эстетически наслаждался картинами разрушений: апокалипсически чёрным небом, миллионом тонн бомб, вздыбливающимися от взрывов стенами зданий, паникой и гибелью людей».)
А ещё вызванными разрушениями можно хвастать перед союзниками.
23 марта 1943 года Черчилль пишет Сталину: «Я посылаю Вам несколько фотографий, показывающих результаты разрушений, в частности в Эссене. Я полагаю, что эти фотографии Вам столь же понравятся, как они понравились мне». 11 апреля пишет опять: «Я надеюсь, что Вы получили небольшой фильм о разрушениях, а также фотографии. Я регулярно буду посылать Вам эти фильмы, так как они могут доставить удовольствие Вашим солдатам, которые видели так много разрушенных русских городов». Сталин благодарит: «Как этот фильм, так и другие фильмы, которые Вы обещаете прислать, будут широко показаны нашему населению и армии».
И глаза советских людей светились радостью при виде кадров немыслимых разрушений. Радостью мстителей.
Но Черчилль не унимается. Телеграмма Сталину от 12 августа: «Я посылаю Вам маленький стереоскопический аппарат с большим количеством фотографических диапозитивов, показывающих ущерб, причинённый нашими бомбардировщиками германским городам. Они дают гораздо более живое представление, чем то, которое можно получить по фотографиям. Я надеюсь, что Вы найдёте полчаса, чтобы посмотреть на них. Так, нам точно известно, что 80 % домов в Гамбурге разрушено».
Властелинам, решающим судьбы мира, ничто человеческое не чуждо, и поэтому им недостаточно цифр в сводках и отчётах, не достаточно нескольких фотографий и кинохроник, иллюстрирующих страшные события. Им хочется получить «гораздо более живое представление» о том, как погуляла смерть.
Я так и представляю Верховного Главнокомандующего, который находит полчаса в своём плотном графике, чтобы расслабиться и посмотреть в стереоскопическом аппарате объёмные снимки дымящихся руин.
Вождь тоже человек. В его усах блуждает улыбка при виде пустынного ландшафта из битого кирпича и щебня на том месте, где недавно кипела жизнь; городов, объятых пламенем до самого горизонта. Он получает удовольствие.
Но людям и этого кажется мало. Жажду крови можно утолить лишь убивая лично, наслаждаясь мучениями поверженного врага. Для этого подводные лодки всплывали и подбирали из воды экипажи потопленных судов, для того чтобы потом умертвить их «вручную».
Так не раз поступали японцы.
«Остальным крепко связали руки и под разглагольствования на ломаном английском языке… били и истязали. Примерно в полночь началась (по словам японцев) настоящая забава. Каждого американца заставляли бежать по палубе между строем японских подводников, вооружённых дубинками, мечами и штыками. В конце этого строя жертвы… сбрасывались за корму. Так было покончено с 60 американскими матросами…»