Взрывом гранаты лейтенанту разворотило живот, опалило волосы. Голова его была запрокинута, шея пробита осколком. Гудериан, глядя на убитого, внутренне содрогнулся. Этот молодой француз лицом напоминал его младшего сына, воевавшего сейчас здесь же, во Франции. Правда, после того как ранен был старший сын, Гудериан позаботился, чтобы младшего перевели из разведывательного батальона в конвойный. И все-таки беспокойство не покидало его.
Часто, толчками забилось сердце, будто поднялось к горлу, мешая дышать. Оно вообще пошаливало последнее время. Оказывалась усталость, нервное напряжение.
— Эти солдаты дрались как герои, — громко произнес Гудериан. — Похороните их с воинскими почестями.
Генерал Кирхнер отошел, чтобы отдать необходимые распоряжения.
— Наши потери? — спросил Гудериан командира штурмовой группы.
— Девять убитых, одиннадцать раненых.
— Ну, вот. Пусть не говорят, что победа во Франции досталась нам легкой ценой. — Гудериан покосился на адъютанта. Тот записывал. — Мы купили эту победу ценой жизни лучших сынов Германии.
— Разрешите начать штурм следующего форта? — спросил Кирхнер. — Вы будете наблюдать?
Гудериан вскинул к глазам бинокль. Артиллерия открыла огонь по форту, находившемуся в черте города, среди домов. Снаряды падали не только на укрепления, но рвались и в садах и на улицах.
— Нет, Кирхнер, я еду дальше.
Саперы уже перекинули через ров штурмовой мостик, Гудериан неторопливо прошел по гнущимся доскам к своей машине.
Французские солдаты под охраной автоматчиков стаскивали в одно место трупы убитых товарищей. На краю рва пленные рыли братскую могилу.
День 22 июня 1940 года оказался счастливым для Третьей империи. Было заключено перемирие с французами, война закончилась большой победой. А Гудериану этот день принес особую радость: его танкисты заняли Кольмар, эльзасский городок, где он провел свое детство, где служил когда-то его отец, офицер прусской армии.
Из окна гостиницы видна была прямая улица, вымощенная квадратными плитами, аккуратные, однообразные домики. Дальше — поля и синеватая цепь холмов, замыкающих горизонт.
— Приятно, черт возьми, отвоевать свой город, — негромко говорил Гудериан, расхаживая по комнате. Он отослал адъютанта, приказав никого не пускать к себе. Ему хотелось побыть в одиночестве.
Никому не известным мальчиком уезжал он отсюда в кадетский корпус. А возвратился победителем, прославленным генералом. Колесо истории совершило еще один оборот, замкнулась еще одна цепь событий. И он доволен тем, что нашел свое место в этих событиях. А путь был тяжел. Много сомнений, колебаний и разочарований подстерегало на неизвестной дороге, Но Гудериан не раскаивался, что пошел за Гитлером. Нет, не раскаивался, хотя ему, кадровому офицеру, первое время трудно было привыкнуть к мысли, что у власти стоит человек без прошлого, и даже не чистый немец, а австриец Шиккльгрубер, дослужившийся до ефрейтора. Но Гитлер-Шиккльгрубер сумел воссоздать вооруженные силы Германии, а это было главное.
Гудериан не покинул армию после поражения в первой мировой войне. Слабая, сжатая ограничениями Версальского договора, лишенная техники, германская армия продолжала существовать: исподволь, обходя пункты договора, готовила кадры.
Еще в те трудные годы Гудериан занимался разработкой теории будущей войны, главную роль в которой должны играть бронетанковые силы. Он не изобрел что-то новое. Блицкриг — молниеносная война — и раньше была одной из главных идей германского генштаба. Страна находилась в центре Европы. Со всех сторон — сильные противники. Значит, надо избегать войны на два фронта. Сосредоточить всю мощь армии на одном направлении, быстро сокрушить одного врага и повернуться лицом к другому. Бить противников поодиночке — в этом заключалось все дело.
Армии стран-победительниц жили традициями первой мировой войны. В Англии и Франции танки использовались для поддержки пехоты. Там не создавалось крупных механизированных соединений, способных самостоятельно решать стратегические задачи. Такие соединения имелись лишь в Красной Армии. Немцы должны были не отстать от русских. Но только не отстать — этого мало, надо еще и обогнать их.
А в то время у Германии не было ни танков, ни самолетов. Собственно, в Веймарской республике не было ничего, кроме беспорядков. Заводы бездействовали, миллионы людей скитались без работы. И чем хуже становилось положение в стране, тем больше рос авторитет коммунистов. На последних выборах в республике коммунисты получили шесть миллионов голосов.