«На заре 14 января, когда над землей, покрытой тонким слоем снега, еще лежала предутренняя дымка, с востока и с севера снаряды всех калибров с ревом и воем обрушились на фронт вокруг Ораниенбаумского плацдарма и изрыли воронками всю немецкую передовую. Ураганный огонь вели все батареи 2-й ударной армии, тяжелые береговые орудия Краснознаменного Балтийского флота, орудия линкора „Октябрьская революция“, полузатопленного линкора „Марат“ (переименованного в „Петропавловск“) и стоящего на приколе недостроенного бывшего немецкого крейсера „Лютцов“ (переименованного в „Полтаву“). Линкор „Марат“ обстреливал позиции перед восточным фронтом Ораниенбаумского плацдарма, линкор „Октябрьская революция“ вел огонь по передовой линии на южной окраине Ленинграда, а крейсер „Лютцов“ обрушил огонь своих батарей на фронтовую линию в районе Синявина и Мги. Этот адский обстрел длился 65 минут. На окопы, позиции, блиндажи и другие укрытия обеих стоявших дивизий СС и обеих авиаполевых дивизий было сброшено 104 тыс. тонн снарядов.
После этого 2-я ударная армия перешла в наступление. В атаку двинулось пять ее стрелковых дивизий. Направление главного удара пришлось на стык 9-й и 10-й авиаполевых дивизий на шоссе Петергоф — Волосово. Когда был прорван фронт юго-западнее Коровина, за советской пехотой с целью расширить образовавшийся прорыв последовала 152-я танковая бригада. Сильно потрепанные ураганным огнем батальоны обеих авиаполевых дивизий, разбившись на боевые группы, пытались обороняться, как могли. Однако у них уже не было окопов для защиты от осколков, не было блиндажей и артиллерийской поддержки. Речь могла идти лишь о том, чтобы как можно дороже продать свою жизнь. Дивизии были оттеснены друг от друга. К вечеру этого дня в немецком фронте образовалась брешь шириной до 14 километров.
Немецкие солдаты, находившиеся в разрушенных окопах и убежищах, противостояли превосходящему противнику со своими последними оставшимися в целости пулеметами и противотанковыми орудиями. Однако они не могли помешать советским дивизиям, и те к вечеру осуществили прорыв на глубину до 4 км.
Солдаты немецких дивизий, стоявших под Ленинградом, до глубокой ночи наблюдали огонь на фронте под Ораниенбаумом. Но на следующее утро геенна огненная разверзлась и над ними»[522], — писал о событиях под Ленинградом бывший солдат вермахта, а впоследствии военный историк В. Хаупт.
Командование 3-го танкового корпуса СС, оборонявшегося в полосе наступления 2-й ударной армии, преодолев замешательство, сумело наладить управление войсками и организовать сопротивление. Из неподавленных огневых точек противник обрушил шквал огня, предпринял несколько контратак силами подошедших резервов. Завязались ожесточенные бои. Лишь на третий день ценой большой крови, при активной поддержке авиации советским войскам удалось завершить прорыв главной полосы вражеской обороны и расширить его до 23 километров по фронту. Овладев ключевыми узлами дорог в районе Гостилицы, Дятлицы, стрелковые соединения первого эшелона пробились на глубину 8–10 км и устремились к Ропше.
«15 января в 7 часов 20 минут утра ураганный огонь тысяч русских орудий и минометов обрушился на немецкие позиции и тылы непосредственно под Ленинградом. Час спустя началась массированная атака советских стрелковых дивизий 42-й армии при поддержке танков. Штурмовики и бомбардировщики, ныряя в облака дыма, сбрасывали бомбы и вели огонь из бортового оружия. Тяжелые батареи и корабельная артиллерия обстреливали глубокий тыл»[523], — так более сдержанно описывал начало сражения другой участник событий, командир немецкого полка Х. Польман.
В истории 170-й пехотной дивизии, ставшей знаменитой в германской армии после штурма Севастополя, события под Ленинградом описаны так: «Разрывы мин и артиллерийских снарядов невозможно было различить в грохоте бомб, вое сталинских оргáнов („катюш“) и стрелявших из Кронштадта корабельных орудий. Около 8.20 утра огонь был перенесен в тыл, и советские роты и батальоны двинулись на разрушенные огнем окопы. В бою за передовую линию погибли командиры двух батальонов 391-го полка. Немногие еще сохранившие боеспособность солдаты, оставшиеся на передовой, имея в своем распоряжении только пулеметы и личное стрелковое оружие, сделали все, что могли. Они снова и снова отбивали накатывавшиеся на них волны наступавшего противника, хотя огонь тяжелых дивизионных батарей уже давно бил по их же собственной передовой и расположенному за ней противотанковому рву… Хотя остатки гренадерских рот уже получили приказ пробиваться, они частично повернули назад только тогда, когда противник находился уже перед первой отсечной позицией на линии полковых командных пунктов»[524].