Вступление
Говорят, что время — лучший лекарь. Боль притупляется и уже не воспринимается так остро, как в самом начале. Официальная советская пропаганда все сделала для того, чтобы стереть из памяти народа боль 1941 г., заретушировать трагедию блокадного Ленинграда, скрыть истину о причинах разгрома советских войск в Прибалтике, под Киевом и Вязьмой. Во всем обвинили командиров Красной Армии, которые не смогли организовать достойный отпор врагу, предателей и шпионов, избежавших показательных чисток в армейской среде. Многих из них в ходе боев «выявили» и расстреляли. Но положение на фронте от этого лучше не стало. Советские войска отступали повсюду. За шесть месяцев и девять дней 1941 г. безвозвратные и санитарные потери Красной Армии составили 4 млн 473 тыс. 820 человек[1]. Из них 802 тыс. 200 человек были убиты, умерли от ран и болезней, погибли в результате происшествий. Пропали без вести и попали в плен 2 млн 335 тыс. 500 человек[2]. К концу 1941 г. от кадровой армии, расположенной в западных приграничных районах, осталось не более 8 процентов. Надо понять горечь и недоумение сотен тысяч безымянных героев, которые бросались под немецкие танки с последней гранатой или бутылкой, наполненной «коктейлем Молотова», поднимались в штыковые атаки с неисправными отечественными винтовками выпуска 1917 г. и зарубежными «американен»[3], из-за нехватки снарядов к орудиям закрывали своими телами амбразуры вражеских дзотов[4].
Ушло из жизни целое поколение фронтовиков, участников войны, так и не узнав правды о самом драматическом и страшном периоде Великой Отечественной войны, когда страна реально оказалась на грани катастрофы.
Простые советские люди, став в один ряд защитников Родины, спасли страну от «коричневой чумы», отстояли честь и независимость Родины, которая оказалась на краю гибели.
Сразу после начала агрессии И. В. Сталин объяснил все случившееся внезапностью нападения. Из речи вождя по радио 3 июля 1941 г. советские люди поняли, что Германия начала войну против СССР при выгодных условиях для немецких и невыгодных для советских войск. Красной Армии еще только предстояло провести мобилизацию и развернуть войска на пути движения агрессора[5]. Официальная коммунистическая пропаганда во время войны и после ее окончания, даже после смерти вождя безмерно восхваляла руководство партии, государства за мудрую политику накануне войны, прозорливость и трезвость оценок, особенно накануне войны. В результате многолетней обработки общественного сознания сложилось устойчивое мнение, что германская армия обладала численным превосходством в живой силе, бронетанковой технике, авиации, что и дало ей преимущество на начальном этапе войны. Однако сравнительный анализ показывает, что 22 июня 1941 г. Красная Армия превосходила противника не только в живой силе, но и по количеству танков и самолетов[6]. С первых дней войны кроме регулярных боевых частей в отражении врага участвовали пограничники, внутренние войска, моряки Северного, Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов. Это большая сила, которая, как правило, не учитывается при соотношении сил на советско-германском фронте.
Накануне войны в ставке Гитлера состоялось совещание, на котором обсуждался план операции «Барбаросса». Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер докладывал: «Собственные силы примерно равны, но качественно значительно превосходят противника. В отношении механизированных дивизий у нас превосходство в танках, стрелках, артиллерии. Количественное превосходство у русских, качественное — у нас. Артиллерией русские вооружены нормально, но техника неполноценная. Командование артиллерией неудовлетворительное. Намерения русского командования нераспознаваемы»[7].
Поражения на начальном этапе войны, отступление Красной Армии, оставленные врагу города и села, гибель миллионов людей, потери огромных материальных ресурсов — все это стало следствием ошибочных представлений И. В. Сталина и его окружения о перспективах войны с Германией, неподготовленности Вооруженных Сил СССР для отпора врагу. В результате неправильной оценки руководством страны военно-политической обстановки накануне войны, противодействия партийного руководства усилиям Наркомата обороны и Генерального штаба в подготовке к надвигающейся войне Красная Армия не была своевременно развернута и приведена в боевую готовность. Это помешало принять необходимые меры, чтобы исключить внезапность нападения немецко-фашистских вооруженных сил на нашу страну. Данных для принятия таких мер было вполне достаточно[8]. За просчеты пришлось заплатить большой кровью.
1
Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование под ред. Г. Ф. Кривошеева. М.: Воениздат, 1993. С. 141.
3
Ленинград в осаде. Сборник документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 34.
6
Кульков Е., Мягков М., Ржешевский О. Война 1941–1945: Документы и факты. М., 2004. С. 50–53.
8
Битва за Ленинград // И. П. Барбашин, А. И. Кузнецов, В. П. Морозов. М.: Воениздат, 1964. С. 21.