Выстрелы прекратились, а пыль начала оседать. За стеной послышался слабый шорох. Алхас, чернобровый парень достал гранату. Его товарищ прижался плотнее к стене, сжимая автомат Дегтярёва. Лёгкий кивок головы, и ствол показался в дверном проёме, неслышный щелчок отскочившей планки спусковой скобы потонул в короткой очереди. Создавшийся шум отвлёк внимание от маленького яйцевидного предмета, вкатившегося в комнату. Взрыв сотряс стены, а за проломом послышались стоны. Красноармейцы стремительно подались в комнату, оглядывая углы и не отводя оружия с пролома, на котором висел мёртвый.
– Посмотри, что есть у немца, – мотнул головой Алхас.
– А ты?
– А я шугану тех, кто снаружи, если дадут.
Подобравшись к пролому, он стал аккуратно выглядывать. Выстрел со стороны обрыва не заставил себя ждать. Свинец щёлкнул по бетону и отрекошетил в потолок. Алхас отпрянул назад, его взгляд мимолётно выхватил немцев, оттаскивающих своих раненых в мёртвые зоны пулемётных бойниц.
– Ждёт собака! Нет, такой радости я ему не дам, – пробубнил парень, стаскивая мертвеца в комнату.
Солнце зашло за кроны деревьев, переставая освещать землю, погружая её в вечерний сумрак. Немцы больше не беспокоили беглецов своими передвижениями. Они отошли от укреп района на безопасную дистанцию, но кольцо от этого стало только плотнее, хоть и больше в своём радиусе. Выскочить из него уставшим и голодным, шансов было очень мало. Это понимали все. Облака окрасились багрянцем. Снаружи застрекотали кузнечики, разгоняя тишину тёплого вечера, надрывно выдавал информацию о дружественном отношении, горячей еде и безопасности громкоговоритель ненавистного врага.
Распределив найденные продукты, красноармейцы разделились на группы, и первая из таковых заступила в караул. Незанятые скучились в неплохо освещённом блиндаже. Трофейная пачка сигарет стала переходить из рук в руки, и хмурые бойцы закурили. Сизый дым повис в помещении и медленно уплывал в вентиляционные отверстия, закрытые решётками.
– Что будем делать, мужики? – Окидывая взглядом красноармейцев, спросил Пётр, – Мы вновь в окружении.
– Нужно бы поглядеть, как плотно они успели его сомкнуть, собак больше не слышно.
– Собаки-то там, вероятнее всего будут приданы патрулям, – ответил Тимур, – а вот поглядеть на плотность окружения не помешало бы.
– Так-то оно так, – призадумался Пётр, делая очередную затяжку, – но те, кто пойдёт, может уже не вернуться. Большая группа будет заметна, а…
– Да что вы там гутарите? – Раздался голос Миколы из коридора, ведущего к выходу, – Они парой бронемашин освещают наши двери без засова. Прошмыгнуть там не выйдет ни разу. Так шо не вариант.
– Дождёмся темноты. А там посмотрим, – подытожил Пётр.
Луна в эту ночь была такой яркой, что разглядеть можно было каждую травинку, колышущуюся в поле, а на небе как назло ни тучки. Решено было обождать до рассветного часа, самого глухого и тёмного перед восходом солнца.
Ранним утром со стороны дороги немцы устроили активное передвижение, слышался рёв моторов, свет фар выхватывал куски поля, разделявшего укрепрайон и лесной массив. Пытаться выбраться через пролом при таком оживлённом движении противника, скорее всего, обернулось бы провалом и неминуемой гибелью для осмелившихся на вылазку. А выход из укреплений сторожил бронетранспортёр с несколькими пулемётами МГ-34. Вечерний план красноармейцев провалился, не успев начаться.
Через час забрезжил рассвет, тьма уходила в сумрак, серела и таяла на глазах. Внутри полутёмных коридоров оборонительных укреплений бойцы РККА сменяли друг друга на постах. Отдохнувшие заступали на места бдящих, уступая им импровизированные постели. Где-то на улице продолжала работать пропагандистская машина, призывая сдаться, но утренний ветер уносил эти слова куда-то в сторону. Казалось, всё будет так же, как и вчера. Но тут стены содрогнулись от сильного удара, пришедшего во внешнюю насыпь рядом с пулемётным гнездом. Секунд через десять, дот снова потряс удар, а затем ещё один. Болванки бронебойных снарядов рикошетили от бетона, рыхля землю, не принося какого-то значительного урона стене. Укрепления дрожали, но выдерживали натиск вражеских снарядов. Сон как рукой сняло у защитников, и все бросились назад к боевым постам.