Глава ханифидов Хауза захватил бандитов по поручению персидского наместника Бахрейна, но, несмотря на смертельную вражду к темимитам, отпустил их, надеясь заслужить милость христианского бога. Темимиты оказались чудовищно неблагодарны, но, впрочем, Хуаза получил от персидского царя благодарность — почетную одежду и венец, за что и был прозван в Аравии „венценосцем“.
Далее по мусульманскому преданию:
Мухаммед посылает Хаузе предложение принять его веру.
Хауза в ответном послании поставил условием, чтобы Мухаммед признал его соправителем или преемником.
Мухаммед отказался и воззвал к Аллаху, чтобы тот избавил его от Хаузы.
Хауза умирает.
Сроки:
Март-апрель 628 года (зуль-хиджжа, 6 год хиджры) в Худайбии Мухаммед заключает перемирие с корейшитами.
Апрель—май 628 года Мухаммед отправляет посольство к Хаузе.
Середина года 629 (8 год хиджры) Хауза умирает.
Мусейлима еще при жизни Хаузы получил среди ханифидов известность как политик, был при Хаузе советником. После смерти Хаузы его без всякой революции избрали властителем как самого достойного и популярного человека. Л ишь тогда он стал проявлять себя религиозным реформатором.
Правда, поэт ал-Аш о нем не упоминает, но не упоминает он и о другом лице, соправителе Хаузы, гауляйтере восточной Йемамы, а может быть, и со-царе Сумаме. А история такова.
Мухаммед послал свое предложение о переходе в мусульманство и этому Сумаме. Сумама спросил посланника Хидрами: „Ты — посол Мухаммеда?“, получил утвердительный ответ и сообщил: „Я вовеки не присоединюсь к нему“. Его дядя Амир его горячо поддержал. Тогда Мухаммед произнес молитву: „Аллах, поставь на истинный путь Амира и дай мне власть над Сумамой“. И что же? Еще до 630-го года Амир принял ислам, а Сумаму захватил отряд Мухаммеда в Неджде. Сумаму приволокли в Медину и предложили принять ислам, он сначала отказывался, требуя, чтобы его либо отпустили, либо по обычаю взяли выкуп. Мухаммед велел его отпустить, и он тогда добровольно явился к Мухаммеду и произнес символ веры, причем сказал пророку: „Твое лицо было для меня ненавистнейшим из лиц, теперь оно милее всех лиц“. С разрешения Мухаммеда Сумама совершил паломничество в Мекку (все происходило еще до взятия Мухаммедом этого города в 630 году). Сумаму сначала хотели прирезать за принятие ислама, но отпустили, ибо Мекка нуждалась в йемамском хлебе. Сумама, покидая Мекку, предупредил корейшитов, что не пришлет им ни зерна иначе, чем с разрешения пророка. Так и случилось — только после прямого предписания Мухаммеда он стал посылать караваны зерна в голодающий город. Сумама остался верен исламу и после смерти Мухаммеда сражался против своих земляков. Еще до исхода этой борьбы он присоединился к отряду ал-Ала ибн-ал-Хидрими, покорявшему Бахрейн. Там он присвоил плащ одного из убитых бахрейнских вельмож, мстители решили, что это он и убил, и зарезали его.
Мусейлима происходил из селения Хаддар, там он родился, вырос и впервые выступил пророком; там ему принадлежал участок земли с колодцем. О нем услышали ханафиты, пригласили его к себе письмом и поселили его в Хаджре (видимо, западный из пары Хаджр — Йемама).
(М.б., обыграть ситуацию: упомянутые различия между этими двумя столицами на расстоянии суточного перехода одна от другой, причем в Хаджре царит Хауза, а в восточной Сумама?)
Видимо, приглашение Мусейлимы в Хаджр прошло не так гладко. Мало того что впоследствии Мусейлиме пришлось бороться с частью ханафитов, впрочем, не очень значительной, которой предводительствовал Сумама. Есть свидетельство поэта Али ибн-Хаузы, сына Хаузы: он пережил разгром своего племени и защищает перед мусульманами ханафитов от попреков за отпадение от веры. Ссылаясь на то, что такими же „кафирами“ показали себя в то время и другие племена (амир, гатафан, асад и др.), он утверждает, будто ханафиты искренне считали правдой ложь, за которую сражались: „Мы были людьми обольщенными, считали свое заблуждение правотой, верили, как верил наш обманщик (Мусейлима), — о, если бы у его родителей не было детей!“ Ясно, что самому поэту подчинение Мусейлиме не было делом религиозного убеждения: как и прочие „шерифы“ (благородное сословие у ханафитов), он примкнул к Мусейлиме по внешности и воспользовался первым случаем перейти на сторону его врагов, лишь постаравшись выговорить самые лучшие условия для своего племени у победителей.
Продолжительность деятельности Мусейлимы. Суйути (15 в.) утверждает, будто Мусейлима жил полтораста лет. А Сухейли (14 в.) рассказывает, что Мусейлима называл себя рахманом еще до рождения Абдаллаха, отца Мухаммеда. Но нет свидетельств, что деятельность Мусейлимы имела в то время политическое значение хотя бы в пределах одной лишь Йемамы.
Вместе с исламом движение Мусейлимы было одним из последних эпизодов борьбы между язычеством и единобожием (ханифизмом) на арабском полуострове, борьбы не только в области религиозных идей, но гл. обр. в области социальной.
Из религиозных движений, современных исламу, но возникших независимо от него и вступивших с ним в борьбу, выдается деятельность двух проповедников, которые только и называет „рахманами“ мусульманское предание: Мусейлимы, рахмана Йемамского, и Асвада, рахмана Йеменского, хотя связи между ними, очевидно, не было. Легенда: Мухаммед увидел однажды во сне, будто на него надели два золотых браслета, он счел было их драгоценными, но они рассыпались, когда он подул на них. Мухаммед якобы отнес этот сон к Мусейлиме и Асваду. Видимо, это отражение того факта, что Мухаммед некоторое время верил в миссию обоих рахманов. Асвад выступил в последний год жизни Мухаммеда (632), о более ранних его выступлениях не известно. Мусейлима был известен корейшитам как рахман еще до бегства Мухаммеда из Мекки в Медину (622).
Слово РАХМАН („милостивый“) как эпитет бога устанавливало более резкую грань между единобожием и язычеством, чем слово „Аллах“. Слово „РАХМАН“ до Мухаммеда в Мекке было не известно, а Аллахом называли бога и в языческой Мекке. Рахманом называли бога евреи талмудического периода; в Йемене РАХМАН встречается в христианских надписях для обозначения бога-отца; возможно, Мухаммед первоначально отличал РАХМАНа от Аллаха, имея в виду Иисуса Христа. Но впоследствии слово РАХМАН было вытеснено словом Аллах.
Но сам Мусейлима рахманом себя не называл и не считал, а считал себя в лучшем случае посланником, пророком. Апокрифический диалог между Мусейлимой и арабом из родственного ханафитам племени:
— Кто приходит к тебе?
— Рахман.
— При свете дня или в темноте?
— В темноте.
— Ты лжешь, я свидетельствую. Мухаммед говорил правду. Но лжец из рабиитов мне милее говорящего правду из мударитов (горожан?)…
И еще: „Рабииты не перестают сердиться на Аллаха, что он послал своего пророка из мударитов“.
Видимо, Мусейлима прожил в своей деревне до старости и не делал никаких попыток захватить власть, и лишь в последние годы своей жизни был призван в столицу Хаджр самим народом. Факт же этого призвания указывает на резкую перемену в мировоззрении ханафитов по сравнению с временем Хаузы. А это шло от перемен в исламском центре, от договора Мухаммеда с корейшитами в Худейбии в 628 году и взятии им Мекки в январе 630 г. А это в свою очередь — вот отчего.
29 февраля 628 г. был убит в Персии Хосрой 2-й, и там начался дикий бардак. В этом все (и не только в Аравии) увидели безнадежное крушение сасанидской монархии, носительницы традиций не только в области религии, но и в области культуры и сословного строя. В Мекке увидели, что дело язычества проиграно; Мухаммед победил; но он уже настолько отошел от своих прежних идей, близких к христианству, что соглашение с ним стало вполне возможно для самых ярых его противников из представителей арабской знати, особенно для корейшитов, и даже для персидской аристократии в Йемене. Но и не все мусульмане проделали такую же идейную эволюцию как их предводитель с года хиджры (622), и они с изумлением узнали об уступках, кот. он сделал главным врагам ислама, корейшитам. Впрочем, искусный политик Мухаммед с его огромным и несомненным личным обаянием сумел примирить противоположные интересы. Но в более отдаленных от Мекки и Медины областях должно было активно проявиться стремление охранить чистоту ислама, если нужно, даже против самого основателя ислама.