В известном смысле она [жанровая специфика фантастики — С. В.] сродни специфике исторического романа. Исторический роман, как правило, рассказывает о том, что и как могло бы произойти, но в рамках определенных исторических и социальных представлений. Фантастический роман тоже рассказывает, что и как могло бы произойти, но в рамках определенной фантастической гипотезы или фантастического допущения. Для обоих жанров характерно возрастание меры и роли условности (по сравнению, скажем, с бытовым романом), что объясняется, во-первых, принципиальным недостатком информации у автора, и, во-вторых, необходимостью приблизить описываемые события к читателю-современнику, к его реальной жизни, его мировоззрению и мироощущению.
Неоднократно Авторы обговаривали повесть о жизни отца: „Еврей Натан“ — роман в манере Фейхтвангера о революции, гражданской войне и Большом Терроре. Дальше разговоров дело так и не пошло, хотя книга, основанная на биографии отца братьев Стругацких была бы и интересна, и поучительна. Как рассказывал об отце БН в „Комментариях“: „Он был честнейшим и скромнейшим человеком. Он был верным большевиком-ленинцем, безукоризненно выполнявшим любую работу, на которую бросала его партия. Никаких особо высоких постов никогда не занимал, но во время и сразу после Гражданской, по утверждению мамы, „носил на френче два ромба. По тому времени это чин генерала“. Потом в Батуми, после демобилизации, был редактором газеты „Трудовой Аджаристан“. Потом в Ленинграде — сотрудником Главлита. Потом в 1933 (в день моего рождения!) брошен был на сельское хозяйство — начальником политотдела Прокопьевского зерносовхоза в Западной Сибири. А в 1936 году назначен был „начальником культуры и искусств города Сталинграда“. (Видимо, заведующим отдела культуры то ли горкома партии, то ли горисполкома.) Здесь в 1937 году его исключили из партии — формально за антипартийные и антисоветские высказывания („заявлял, что Н. Островский — щенок по сравнению с Пушкиным, и утверждал, что советским художникам надо учиться у иконописца Рублева“), а фактически за то, видимо, что стоял у тамошнего начальства поперек горла: „запретил бесплатные ложи и первые кресла для начальства, ввел для начальства платный вход в театр и кино, отменил всяческие начальственные льготы, изучил бухгалтерию, обнаружил незаконные перерасходы, ложные накладные“ и пр. Как я теперь понимаю, — чудом избежал ареста и уничтожения, ибо сразу же уехал в Москву хлопотать о восстановлении и хлопотал об этом всю оставшуюся жизнь. В июне 1941-го пришел в военкомат, но в действующую армию его не взяли — 49 лет и порок сердца. А в ополчение — взяли, уже в конце сентября, когда блокада стала свершившимся фактом, и он успел еще повоевать на Пулковских высотах, но в январе 1942-го был комиссован вчистую — опухший от голода, полумертвый, с останавливающимся сердцем“.
Хотели они написать и „современную былину“ в манере популярного теперь Михаила Успенского — о приключениях былинных богатырей в реальных исторических реалиях. Этот исторический роман Авторами тоже не был написан. Но в архиве АБС сохранились заметки, проливающие свет на замысел „былины“:
Выехали в 1146 г., когда после смерти черниговского узурпатора Всеволода II Ольговича (1139—46) в Киеве началась резня. Попали в Галич при Владимирко Володаревиче (Галицкое кн-во) (1141–1153). Затем направились в Краков. В Кракове встретились с арабом Идриси (стр. 435). „Здесь княжит Владислав II (по Статуту Болеслава Кривоустого 1138 г.), внук по матери Святопулка (киевского). Бежал из Польши как раз в это время. Они встретили его кавалькаду. В Опаве сталкиваются с маркграфом моравским, затем едут в Прагу, где княжит Владислав II — готовится стать королем. Но сам князь таскается с Барбароссой в Италии, вымаливает себе королевский титул. Масса немцев в Праге. В Германии императорствуют Штауфены (Гогенштауфены) из герц. Швабия.
Рассказы:
о саксонских восстаниях об отражении тевтонов у зап. славян о крестовом походе бедноты.
Встреча с молодым Барбароссой (род. 1125) в Страсбурге. Столкновение с Конрадом III, ведущим 2-й крестовый поход. Конрад — основатель Гогенштауфенов (1093–1152).
Во Франции — сожжение на кострах.
Веселые жонглеры
Турниры?
Миракли стр.353
Встреча с автором рыцарских романов Кретьеном де Труа.
Людовик VII (1119-80). Плохо живет с женой, Алиенорой Аквитанской. Вот их папаша, Людовик Толстый, это да. А у этого фактическим правителем аббат Сугерий (1081–1151). Сочинитель. Поддерживал города.
Нестор (ему ок. 80 лет) — сидит в Киево-Печерской лавре. „Повесть временных лет“
„Чтение о князьях Борисе и Глебе“
„Житие Феодосия“
[последние две строки обведены скобкой и написано: „против распрей князей, против Византии“ — С. Б.]
У Нестора в келье. Алеша и Добрыня беседуют со старцем. Приходит Илья. В Киеве резня.
Этот паразит Всеволод Второй.
Решение ехать на Запад.
Алеша — за знаниями. Добрыня — за женой и богатством, Илья — надоело служить этим паразитам князьям.
Авторами были сделаны и две карты к этому роману. Первая — поход от Киевского княжества до Чехии через Изяславль, Торебовль, Галич, Перемышль, Бохию, Краков, Освенцим, Ратибор. Вторая — от Опавы до Хеба через Литомышль, Кутка-Тору, Прагу (Вышеград), Пльзень.[21]
Проработка Авторами последних десятилетий XII века потом отразилась в предисловии АНС к „Сказании о Ёсицунэ“, озаглавленному „Инструкция к чтению“:
Время действия — последние десятилетия XII века.
Небесполезно вспомнить, что происходило в это время в мире.
Русь. Грандиозная держава, созданная столетие назад Владимиром Мономахом, распалась. Грозные междоусобицы сотрясают страну. В 1169 году галичане, владимирцы и суздальцы громят Киев.
Китай. Устоялась граница по великой реке Янцзы между чжур-чженьским государством Цзинь и китайской Южно-Сунской империей. Цзинь грызется с Южным Суном, а над их головами, в междуречье голубого Керулена и золотого Онона, свирепый Темучжин[22] уже ломает „бескровно“ хребты непокорным родичам и вождям татар и меркитов.
Европа. Пошел третий крестовый поход. Потея от жары и страдая от паразитов под миланскими панцирями, высаживаются в многострадальной Акре Ричард Львиное Сердце, Филипп-Август и Фридрих Барбаросса. Поздно. Уже потеряно графство Эдесса и королевство Иерусалим, а там на очереди остров Крит и (правда, столетие спустя) графство Триполи, и княжество Антиохия, и все прочее.
Америка, Африка… Автор извиняется перед читателем: не хватает эрудиции. Впрочем, надо думать, там тоже громят, режут и жгут…
Замысел романа „Белый ферзь“ (другое название — „Операция „Вирус““) был загадкой для любителей творчества АБС (а особенно— для исследователей мира Полудня) много лет. Читатели, не хотевшие поверить, что этот роман так и не написан, атаковали Авторов вопросами о нем постоянно, до тех пор, пока БНС не изложил идею, основной сюжет (и главное — финал) ненаписанного романа в сборнике „Время учеников“. Позже этот же текст был дан в „Комментариях“ БНа в собрании сочинений АБС „Сталкера“:
Осталась <…> недописанной одна из задуманных в рамках Полуденного цикла историй — история проникновения Максима Каммерера в таинственные недра страшной Океанской империи.
Об этом ненаписанном романе среди фэнов ходят легенды, мне приходилось слышать рассказы людей, которые точно знают, что роман этот был по крайней мере наполовину написан, пущен авторами „в народ“, и кое-кто даже лично держал в руках подлинную рукопись… Увы. Роман этот НИКОГДА НЕ БЫЛ НАПИСАН, он даже придуман не был как следует. Вот как выглядит его самый общий предполагаемый план:
1. Пролог. Гнилой Архипелаг.