З. Допрос раба Икс — триста четырнадцать тысяч восемьсот семьдесят семь — А. Он принадлежал внутренним апартаментам Великого Спрута, провинился, и теперь его продают желающим. Но у него блокирована речь — неспособен рассказывать о том, что было у Спрута. Только начнет говорить — синеет и падает в обморок. Арамис его разблокирует. Раб сообщает о местонахождении Итай-Итая.
и. Вернее, рассказывает, что когда Мээс занемог, Спрут долго ломался, а потом отослал с ним к доктору одного из своих верных телохранителей-шестируких.
к. Захват Мээса (он явился, чтобы конвоировать Юла к Великому Спруту). Атос выясняет, что телохранители — не живые существа, а роботы. Бешеная перестройка программы телохранителей.
— Да, немного мы узнаем от этого раба.
— Все-таки кое-что. Арамис смотрит в перископ.
— Он мохнатый и с крыльями, как у летучей мыши?
— Да.
— И у него длинный белый хобот?
— Да.
— И кожа, вернее, шкура сизого цвета?
— Да.
— И низкий лоб, и маленькие выпученные глаза?
— Да.
— В таком случае, этот тип приближается к люку „Пирайи“ в сопровождении четырех шестируких негодяев.
Черт, это уже за мной, — расстроено говорит Юл. — Надо собираться, а мы так ничего и не выяснили.
— Не знаю, не знаю… Флагман Макомбер?
— Понял.
— Атос?
— Попробуем.
Далее захват Мээса и приведение к порядку роботов-шестируких.
— „Хобот оторву!“ — шипит Юл. Они проникают в подземелье, где обитает Великий Спрут. Мрачные стражи, пулеметы и огнеметы в стенах. Лифт и стремительный спуск в самый нижний отсек, где заточен Итай-Итай. Погоня. Юл бормочет: „Во главе Бурдюк-Пропойца“. Гигантские подвалы со всевозможными напитками. Флагман Макомбер расстреливает бочки. Хлынула, пенясь, жидкость. Охрана останавливается: „Ребята, а куда это мы, собственно, спешим? Никуда они от нас не уйдут“.
м. Итай-Итай, не говоря лишнего слова [добавка: „Увидел пустые кобуры на боках у Двуглавого Юла и все понял“ — С. Б] окинув всех взглядом, ставит немедленный диагноз Юлу, Атосу, Арамису, Макомберу, Портосу, Мээсу… Юл первый. Ему ждать вредно. Портос пролежал в ящике три года, еще часок полежит. У остальных троих ничего серьезного. А вас я лечил, у вас просто медвежья болезнь. Принимается за работу. Трое отстреливаются. Итай-Итай морщится: очень шумно, не слышу пульса. Прекратите этот шум на минутку. Так… Благодарю… Можете продолжать. Затем оживление Портоса, и тот немедленно начинает драться — с того момента, как он погиб, он считает, что бой продолжается. Юлу достается по зубам. Но все быстро объясняют и продолжают сопротивление. Портос, потеряв терпение, швыряет свой стальной гроб и сшибает с ног сразу десяток бандитов. Раскрывается люк в тылу, врываются новые бандиты, и тут их срезает через глаз Юл. „Молодчина, пират! Бежим!“
Идут через тыловой люк, Юл тянет за собой за хобот обеспамятевшего от страха Мээса. Люк захлопывают перед носом преследователей.
н. А наверху идет немыслимая суматоха. Неведомо какими путями в казармы рабов проникла весть о том, что инопланетные пришельцы штурмуют дворец Великого Спрута. Идет сражение с охраной и с пиратами. Врагов избивают сотнями, сами ложатся тысячами.
Пираты пытаются прорваться в космопорт, но им навстречу валом валят рабы, вырвавшись из подземных мастерских Крэга. Флагман, мигом оценив обстановку, начинает командовать восставшими. Атос, Портос и Арамис, совершив чудеса храбрости, сдерживают нападение охраны. „Все в космопорт! — командует флагман — Спасайся, кто может!“ [Весь пункт перечеркнут. — С. Б.]
Где мастерские Крэга? — рычит флагман. Мээс указывает. Флагман швыряет атомную гранату. Мы еще вернемся, ребята! — кричит он испуганным рабам, отступая к космопорту. Туда уже начинают сбегаться пираты. Наши мчатся по веселым кварталам, расшвыривая в окна кабаков гранаты. Добегают до космодрома, вскакивают в „Пирайю“ и стартуют. Вдогонку летят несколько разрозненных ракет, но тщетно.
А м. б. на „Пирайе“ оставался Атос, который прикрыл всех огнем. Подумать.
— Мы еще вернемся, мы вам еще покажем!
Но когда боевой флот Земли явился к Планете Негодяев, она была пуста.
Куда вставить бы, что Искусник Крэг был изгнан с родной планеты за доброту.
И интересная деталь:
Для мультфильма.
Заэкранный голос комментатора-переводчика. Диапазон от эпического тона типа „Давным-давно, в некотором царстве…“ до темпа и отрывочности комментатора футбольного матча: „Хватает лазер, прицеливается… Ну куда, куда! Эх, мазила… Футбол есть футбол“.
Нельзя, конечно, сказать, что сюжет ЭВП развивался именно в такой последовательности. Материалы, приведенные выше, можно расположить и иначе, но они прекрасно иллюстрируют работу АБС над сюжетом.
ЭВП впервые была опубликована: первые две части — в журнале „Памир“ и „Мире приключений“ (обе — в 1974 году), третья часть — в журнале „Уральский следопыт“ (в 1984 году). Затем в 88-м году ЭВП вышла полностью в издательстве „Московский рабочий“ отдельной книгой. В 1993 году вышла книга С. Ярославцева „Дьявол среди людей“ (издательство „Текст“ серия „Альфа-фантастика“), включающая все его произведения — ЭВП, ДСП, ПЖНВ,
Как это получилось и с текстом ПИП, текст ЭВП в первом журнальном издании („Памир“) оказался наиболее полным и не исправленным „для детского восприятия“ вариантом. Наиболее интересные моменты, которые присутствуют только в „Памире“, приведены ниже.
Портос называл Галю не „малышка“, а „старуха“ (молодежное обращение к подружке, сейчас уже вышедшее из обращения). Значение слова „преступление“, которое не мог вспомнить Портос, Галя объясняла не как „Это когда открывали без спроса сундуки с сокровищами, отбирали у голодных последний кусок, убивали без причин“, а „Это когда сбрасывали бомбы на женщин и детей, сжигали города, травили людей газами…“ Вместо „война“ в рассказе Юла: „…страшная междуусобица, люди избивали друг друга с такой беспощадной свирепостью и так умело, что даже мне стало не по себе“.
В „памирском“ издании еще встречаются „недетские“ слова. Пол в рубке „Пирайи“ был не просто „усыпан какими-то гниющими отбросами и раскисшими сигаретными окурками“, но и „заслякощен“. О Крэге повествуется как о „проклятом“ пауке, а о его лабораториях как о „гнусных“. Убрано из последующих изданий определение „бичкомеры“ в словосочетании „пропойцы-бичкомеры“. Убрано, что приветствие экипаж „Пирайи“ орал „в четыре глотки“. Убраны заявления Мээса: „Во-первых, я лично непьющий…“, „Но все равно, можете мне поверить: алкоголизм — общественное бедствие“. Убрано обращение Макомбера „эй, гражданин“.
Гундосый Клоп превратился позже в Веселого Клопа, Пропойца Дик — в Элегантного Дика, „спектролитовый гроб“ с мертвым Портосом — в „спектролитовую капсулу“. „Каратели“ — охрана в подвалах Великого Спрута — превратились в „тарантулов“, а их оружие (огнеметы) — в лучеметы. Шестирукие роботы после обездвиживания были не „обработаны“ на славу, а „выпотрошены“. Свободные от дежурства охранники в кантине не „развлекаются“, а „пьянствуют“. Эти же охранники назывались „выпивохами и обжорами“. А „похожая на термитник коническая башня из железных опилок“ была „широким приземистым танком“.
Из битвы мушкетеров с экипажем „Пирайи“ позже убрано малоаппетитное: „При каждом ударе морская звезда звучно икала, и от нее летели во все стороны какие-то неопрятные клочья“. Из жалостливой речи Ятуркенженсирхива: „…и ножки у меня жиденькие…“ Из восстановительных процедур для вызволенной из плена Гали: „…через десять минут сделаем ей промывание желудка, поставим питательную клизму…“ Из описания радиста Ка („интересовался исключительно карточной игрой“): „…хотя играть умел лишь в „пьяницу“ и в „простого дурака““. Из описания Арамиса, появившегося у дядюшки Витемы, позже убрано то, что костюм у него был темный „от пота“. Что Арамис прививал морской звезде Ки навыки не просто общежития, а „социалистического“ общежития. А Мээс улепетывал по коридору, „оставляя за собой по полу мокрые пятна“. Убрано из повествования о борьбе тарантулов с мушкетерами: „Как говорится, чего хотели — на то и налетели“.