«Ваши туфли еще не высохли».
38 (сокр.) В «Ю» этой фразы нет, а в «Д» и «Т» она звучит очень странно: «…меня вдруг ослепила на мгновение дивная мысль…» «А» и «С» правильно ее редактируют:
«…меня вдруг осенила на мгновение…»
40) Луарвик торопится войти в комнату к Олафу Андварафорсу. Так торопится, что на пороге:
«А» и «С»: «Луарвик довольно чувствительно толкнул меня между лопаток».
«Ю», «Д» и «Т»: «Луарвик довольно чувствительно ткнул меня в поясницу».
В «А» и «С» Луарвик толкается рукой или плечом и явно намеренно. В «Ю», «Д» и «Т» он, о чем Стругацкие сообщают с необычной для себя скромностью, дал инспектору под зад коленом, и, скорее всего, нечаянно, из-за плохой координации. Мне больше нравится этот вариант.
41, 42) Луарвик осматривает труп и удивляет инспектора своим «профессионализмом». По «Ю» Глебски констатирует: «С совершенно равнодушным лицом он остановился над трупом». Зачем же так конкретно? Не только же в лице дело. Остальные тексты верно поправляют:
«С совершенно равнодушным видом…»
А чуть ниже «А» и «С» слишком уж сгущают краски: «Ни брезгливости, ни страха, ни благоговения — деловой осмотр». Луарвик все же не врач и не служитель морга. Поэтому более подходят варианты «Ю», «Д» и «Т»:
«…деловитый осмотр».
52) И, наконец, предпоследняя фраза главы, которая меня немного удивила. В «Ю», «Д» и «Т» она звучит так: «Во рту было такое ощущение, как будто я много часов подряд жевал сырую вату». «А» и «С» еще кровожаднее: «…жевал сырое сукно» (вата — она хотя бы мягкая).
Какой необычный опыт у господина инспектора!
Начиная с тринадцатой главы, действие постепенно разворачивается. И работы — ура! — прибавляется.
8) Зануда инспектор продолжает нудить. Особенно, в «А» и «С»: «Из кухни доносились обычные кухонные звуки…»
«Думатель будет думать», так, что ли? Пусть лучше, как в «Ю», «Д» и «Т»:
«Из кухни доносился звон кастрюль…»
18) И еще один пример на ту же тему. Глебски находит место, где лежал этот «черный пистолет», и делает вывод: «…пистолет зашвырнули сюда либо с дороги, либо из отеля». И далее в «Ю», «Д» и «Т» все просто:
«И это был хороший бросок».
В «А» и «С» инспектор снова ноет:
«И это в любом случае был хороший бросок».
За что его так?
22) А здесь, наоборот, речь Глебски от варианту к варианту более естественна. Значит, «Хинкуса надо было трясти поосновательней…» И затем:
«Ю»: «…как это умеет делать старина Згут».
«А»: «…в манере старины Згута».
«Д», «Т» и «С»: «…на манер старины Згута».
Не безнадежен еще инспектор!
26) Еще один редакторский пример диалектической триады: Теза («Ю» и «Т»): «…дела Олафа и Хинкуса связаны между собой…»
Антитеза («Д»): «…дело Олафа и Хинкуса связано между собой…»
Синтез («А» и «С»): «…дело Олафа и дело Хинкуса связаны между собой…»
«Мы диалектику учили не по Гегелю», а по Стругацким!
28) Отрывок в «Д» и «Т» (в «Ю» этих фраз нет) немного сбивчив, так как это размышления. Речь идет о Хинкусе:
«Почему его противник пользовался исключительно гуманными средствами борьбы — донос, пленение?.. Впрочем, Хинкус, видимо, наемный человек…»
Все равно длинновато, не правда ли? То ли еще будет в «А» и «С»:
«Почему его противник пользовался такими исключительно гуманными средствами борьбы, как донос и пленение?.. Впрочем, это как раз было бы нетрудно объяснить, Хинкус…»
Ну и зачем такая «железобетонная» конструкция?
30) Короче всех данная фраза в «Д» и «Т»: «Пока я жевал, он разглядывал меня…» Чуть подробнее в «А» и «С»: «Пока я торопливо жевал…» Но самая полная и самая мне понравившаяся — в «Ю»:
«Пока я жевал и глотал, он внимательно разглядывал меня…»
38) Бедный, несчастный инспектор! По «А» и «С», он рассуждает: «…как сказал какой-то писатель, потусторонний мир — это ведомство церкви, а не полиции…»
Так и выясняется, что Глебски уже Конан Дойля и его знаменитую «Собаку Баскервилей» забыл. А еще инспектор, а еще бляху надел!
Более же ранние варианты «Ю», «Д» и «Т» милосерднее к Глебски:
«…как сказал один писатель…»
То есть писателя он прекрасно знает, просто называть его сейчас не время. И не место.
39) Теперь удачное уточнение. В «Ю» сказано: «Посреди холла, весь какой-то корявый и неестественный, торчал покосившимся столбом господин Луарвик Л. Луарвик».
Если «корявый», то почему торчал «столбом»? Точнее и лучше—в остальных редакциях:
«…торчал покосившимся чучелом господин Луарвик Л. Луарвик».