И, наконец, эпилог, где расставляются все точки над «i».
3) В «Ю» инспектор произносит нейтральную фразу: «…и я иногда рассказываю ребятишкам эту историю». В остальных версиях от «Д» до «С» заменено всего одно слово:
«…и я иногда рассказываю младшенькой эту историю».
Но сколько нового мы узнаем. И о внуках Глебски (вспомним, что во время основного действия повести у него был только сын-юноша). И еще о возрасте детей, на которых рассчитана его история.
4) Пересказ инспектора «этой истории» предельно ироничен. Согласно «Ю», «Д» и «Т», ее концовка звучит так: «…пришельцы благополучно отбывают домой в своей сверкающей ракете, а банду Чемпиона благополучно захватывает подоспевшая полиция», «А» и «С» усиливают иронию:
«…отбывают домой в своей прекрасной сверкающей ракете».
И это Глебски, который не знал, кто такой Конан Дойль? Не правда ли, инспектор сильно изменился? И стал строже относиться к себе?
14 (сокр.) А теперь речь заходит о Симонэ. «Симонэ сделался тогда главным специалистом по этому вопросу. Он создавал какие-то комиссии, писал в газеты и журналы, выступал по телевидению». Это во всех вариантах. Далее в «Д», «Т», «А» и «С» (в «Ю» эта фраза очень сильно сокращена) говорится в последний раз о «великом физике»:
«Оказалось, что он и в самом деле был крупным физиком, но это нисколько ему не помогло. Ни огромный его авторитет не помог, ни прошлые заслуги. Не знаю, что о нем говорили в научных кругах, но никакой поддержки там он, по-моему, не получил».
С «великим физиком», кажется, все ясно. А с Симоном Симонэ… Господин Симонэ, что вы делаете? Вы пытаетесь форсировать контакт. А ведь: «Неподготовленный контакт может иметь и для вашего, и для нашего мира самые ужасные последствия…» Значит, сначала вы ваших любимых пришельцев, ради которых готовы отдать жизнь (и не только свою), спасаете, а потом их же пытаетесь погубить. Ваше поведение более пристало не знаменитому ученому, а заурядному карьеристу. Кстати, эта версия прекрасно объясняет ваше хамство по отношению к Глебски в предыдущей главе (ведь, когда речь шла о вашей лично свободе, вы и не думали грубить). Остановитесь, пока не поздно!
17) Рассказывая о Брюн, инспектор цитирует заметку из газеты. В «Ю» все просто: «На чествовании «присутствовала племянница юбиляра Брюнхилд Канн»». В остальных версиях добавлено:
«…очаровательная племянница юбиляра…»
И меня смущает этот эпитет. «Очарование» для меня слишком связано именно с юной непосредственностью, а Брюн уже под сорок (ведь «прошло более двадцати лет»). Женщины ее возраста бывают «красивые», «прелестные», даже «чарующие», но «очаровательная» — это двусмысленный комплимент.
24) Прощание с такой милой пуританской редактурой «Д». Глебски часто приезжает в отель, «а вечера мы проводим, как встарь, в каминной, за чашечкой черного кофе с лимоном. Увы, одной чашечки теперь хватает на весь вечер». В остальных редакциях вместо «чашечки черного кофе с лимоном», естественно, «стакан горячего портвейна со специями». Спасибо, «Д». Ты научила меня чувствовать запах спиртного за десять страниц и находить его за самыми невинными словами!
25 (сокр.) Небольшая лакуна в «Ю». Речь идет об Алеке Сневаре:
«Он, как и раньше, увлекается изобретательством и даже запатентовал новый тип ветряного двигателя. Диплом на изобретение он держит под стеклом над своим старым сейфом в старой конторе. Вечные двигатели обоих родов все еще не запущены; впрочем, дело за деталями. Насколько я понял, для того, чтобы его вечные двигатели работали действительно вечно, необходимо изобрести вечную пластмассу».
От себя могу добавить только «по секрету», что для вечного двигателя второго рода «вечная пластмасса» совершенно не нужна, и хозяин отеля так просто шутит.
26 (сокр.) Еще один пример «эволюции фразы». В «Ю» упоминание Сневара о пулемете сниженно-иронично:
«Но однажды он глухим шепотом признался мне, что держит теперь в подвале ручной пулемет — на всякий случай».
Напомним, что когда хозяин отеля говорит «глухим шепотом», то ему не стоит верить на слово.
В «Д» и «Т», пусть с небольшим разночтением, этот рассказ становится совершенно серьезным и конкретным: