Тот вдруг широко, с прискуливанием зевнул.
— Спите! — свистящим шепотом произнес Вагонный. — И запомните: ничему там не удивляйтесь и не делайте ничего серьезного самостоятельно, не посоветовавшись с Виктором Петровичем Ковровым или Фомой Остаповичем Брылем… особенно.
Иван повалился набок, закрыл глаза и начал засыпать, бормоча:
— Да, да… Не удивляться… Понимаю…
Вагонный посмотрел на него, улыбнулся и тихо запел колыбельную, мелодия которой временами сливалась с воем ветра за окном да перестуком колес. В песенке поется о том, что где-то, на глухой лесной тропинке вот-вот встретятся два года — Новый и Старый. Они пожмут друг другу руки и разойдутся навсегда — один в прошлое, другой в будущее. И каждый что-то понесет с собой, один — обретаемое, другой — утраченное. Как угадать, в каком мешке твои надежды?..
Крепко спит Иван под колыбельную Вагонного. Мчится поезд сквозь снежную мглу… Спит Алена в своей постели. Спит на верстаке Виктор Ковров, подложив кулак под голову, и во сне его лицо все еще хранит хмурое выражение. Пошатываясь меж глухих белых стен с запертыми дверями, бредет по коридору гость с Кавказа.
Звучит песенка Вагонного. А на часах НУИНУ, выполненных в старинном стиле, с фигурками витязей по сторонам квадратного циферблата, стрелки показывают 12. И возникает новая дата — 30 декабря.
Раннее утро. Заснеженный лес. Издали слышится гудок электровоза. Мчится поезд сквозь утренний зимний бор. В купе, где спят четверо друзей, заглядывает проводница:
— Просыпайтесь, пожалуйста! Скоро Китежград, остановка по требованию.
Иван вскакивает первым, оглядывает купе, медленно пробуждающихся друзей.
— Значит, все это не сон? — бормочет он разочарованно. — Значит, действительно… — И поворачивается к окну.
Яркий зимний пейзаж, проносящийся мимо, сливается в сплошное цветовое мелькание. Вступает музыка. На фоне проносящихся цветных пятен возникает название фильма:
Продрогшая со сна четверка во главе с Иваном теснится у двери в тамбуре.
— Мы теперь ансамбль, понятно? — наставляет друзей Иван.
— Более понятливых на свете нет, Ваня, — успокаивает Андрей.
— Кем надо, тем и будем, — прибавляет Борис — Хоть балетной труппой.
Лязгнув буферами, поезд останавливается.
— Хватит трепаться, приехали, — говорит Иван.
— Они? — с неодобрением осматривая кучку людей на другом конце заснеженной платформы, осведомился Камноедов.
— Они самые, — подтвердил Фома Брыль.
— Непредставительные какие-то, — поморщился Камноедов. — Хлипкие…
— Так ведь музыканты, а не… грузчики, — ехидно напомнил Брыль. — По моде одеты, не в тулупах…
Он посмотрел на упакованного в огромный зипун Камноедова.
— А ведут себя тоже… по моде? — спросил Камноедов, указывая на группу приезжих, которые почему-то повернулись к встречающим спиной.
Перед Иваном, Борисом, Антоном и Павлом стояла Нина.
— Доброе утро, Боря! — сказала спокойно она. — Доброе утро, товарищи!
Борис открыл рот от изумления. Антон, глядя на него, засмеялся. Иван растерянно посмотрел вслед уходящему поезду, и только всегда невозмутимый Павел наблюдал эту сцену спокойно.
— Первым же поездом поедешь обратно, — начал было Борис — Чтобы духу твоего…
Прозвучавший с другого конца платформы начальственный голос перебил его:
— Товарищи ансамбль! — требовательно произнес Камноедов. — Что там у вас? Мы ведь ждем!
Друзья разом обернулись к встречающим. Нина резво выскочила вперед:
— А мы готовы! Здравствуйте!
Брыль и Ковров недоумевающе переглянулись.
— Здравствуйте, — уставясь на девочку, отозвался Камноедов. — Вы кто?
— Я? — Нина обвела всех удивленным взглядом. — Как, неужели вы меня не узнали? Нина Бойцова, лауреат международного конкурса, меня два раза по телевизору показывали!
— Во, дает! — восхищенно прошептал Антон.
— Теперь пропали! — пролепетал Иван и повернулся к Борису. — Уйми ты ее скорее!
— А зачем унимать? — вдруг спокойно отреагировал брат. — Она верно общественность информирует. Детский хор, в котором она поет с пеленок, действительно стал лауреатом.
Камноедов смущенно хмыкнул.
— Да, конечно, лауреатов мы знаем… только в жизни вы… немного другая. В общем, прошу за мной.
У дороги стоят двое саней, запряженные тройками. Откинув меховую полость, навстречу идущим из саней поднимается Алена, с любопытством разглядывая приезжих. Иван замер, глядя на Алену.
— Она? — тихо спросил тоже остановившийся Борис.
— Она! — одними губами произнес Иван.
— И действительно — ничего! — восхищенно уставясь на Алену, произнес Антон.
Иван яростно глянул на него и подошел к саням, где возлежала его невеста.
— Здравствуй!
Алена подняла недоумевающие глаза, томно улыбнулась.
— Здравствуйте…
— Ты меня не узнаешь? — бледнея, спросил Иван. Камноедов повернулся всем своим могучим телом к Ивану и нахмурился:
— А собственно, почему Алена Игоревна вас должна узнавать? Вы разве знакомы?
— Не припоминаю… — растягивая слова, кокетливо произнесла Алена, пристально разглядывая молодого человека.
— Ты что, не предупредил его? — прошептал Ковров, обращаясь к Брылю.
— Предупредил лучше некуда, — возразил Брыль. — Но ведь влюбленные все сумасшедшие.
— Тормози его! — приказал Ковров, исподтишка пнув Брыля ногой.
Брыль ахнул, но поспешил на выручку.
— Вы обознались, дорогой товарищ! У нашей Алены Игоревны лицо довольно типическое…
— Что?! — Алена чуть не выпрыгнула из саней, — Кто вам дал право на подобные суждения о моей внешности?
— Безобразие, товарищ Брыль! — рявкнул Камноедов. — Вы это прекратите!
— Так ведь я ничего не хотел, — забормотал испуганный Брыль. — Я только насчет того, что товарищ заблуждается…
— Сами вы заблуждаетесь! — перебил его Камноедов. — Берите вожжи. Командуйте лошадьми, это у вас лучше должно получиться.
Совсем затюканный Брыль забрался на облучок.
— Прошу рассесться! — продолжал руководить Камноедов. И обратился к Ивану: — Вы, пожалуйста, сюда.
Он усадил Ивана в пустые сани и, ревниво оглядевшись, сел рядом. С другой стороны быстро пристроился Ковров. Здоровенный Павел, кряхтя, опустился на розвальни в ногах у Ивана.
Лошади рванулись, взметнулся пушистый снег, и тройки помчались через лес. На первой тройке, которой управлял Брыль, ехали: Алена, Нина, Борис, Антон. Вторая, с кучером на облучке, везла Ивана, Камноедова, Коврова и Павла.
— Видишь, как красиво! — сказала Нина Борису. — И воздух чистый! И вообще, без меня вы пропадете.
Борис хотел что-то ответить, но не успел.
— Места у нас заповедные, — нараспев произнесла Алена, улыбаясь девочке той рассеянной полуулыбкой светской красавицы, которая появилась у нее после памятного посещения кабинета Киры Анатольевны. — Колдовские места… А как зовут молодого человека, который так странно со мной поздоровался? — Она посмотрела на Бориса.
— Пухов Иван Сергеевич, — ответил Борис, с надеждой вглядываясь в лицо Алены, — Может быть, слышали?
— Иван Сергеевич, — повторила Алена. — Как Тургенева… — На лице ее сохранилось безмятежное выражение. — Нет, не припомню.
Борис и Антон обменялись многозначительными взглядами. На второй тройке тоже затеялся разговор.
— Где же все-таки вы с Аленой Игоревной встречаться изволили? — светским тоном осведомился Камноедов, тщетно пытаясь развернуть свое погруженное в тулуп тело к собеседнику.
Иван открыл было рот, но вздрогнул от удара справа.
— В школе, говори, в школе! — прошипел Ковров, не разжимая губ.
— В школе, — покорно повторил Иван.
— В обыкновенной, средней? — продолжал допытываться Камноедов.
— Да, в средней.
Камноедов недоверчиво покосился на Ивана.
— Алена Игоревна специальную школу заканчивала. Для особо одаренных детей. Вы ведь не были особо одаренным?
— Не был…
— Значит, не она…
— Не она, — кивнул Иван. — Это точно не она…
— А где же ваши инструменты? — полюбопытствовала Алена, удивляясь полному отсутствию багажа у приезжих.
— А везде, — подмигнув Антону, бодро ответил Борис.