Вдруг раздался громовой треск, и с неба свалилась громаднейшая ржавая ракета. Большая толпа двинулась посмотреть. В толпе разговаривали. «Это „Звезда мечты“, она стартовала двести лет назад, но благодаря эйнштейновскому сокращению времени для экипажа прошло всего два года». — «Благодаря чему?.. Ах, Эйнштейн… Да, мы это проходили в школе во втором классе». Из ржавой ракеты выкарабкался одноглазый человек без левой руки и правой ноги. «Земля?», — раздраженно спросил он. «Земля», — ответила толпа. «Слава богу», — сказал человек, и его никто не понял.
Увечный человек начал читать речь, в которой призывал всех лететь на планету Хош-ни-Хош освобождать братьев по разуму, стенающих под властью свирепого диктатора. Рев дюз заглушил его слова. На площадь спускались еще три ржавые ракеты. Из Пантеона-Рефрижератора бежали заиндевевшие женщины. Я понял, что попал в эпоху возвращений, и включил двигатель.
Город исчез и больше не появлялся. Осталась только стена, за которой с удручающим однообразием полыхали зарницы и валил черный дым. Это было страшное зрелище: совершенная пустота и только зловещая стена на западе. Наконец вспыхнул яркий свет, и я тотчас остановился.
Вокруг расстилалась безлюдная цветущая страна. Бродили тучные стада. На горизонте виднелись прозрачные купола, виадуки и спиральные спуски. Совсем рядом на западе по-прежнему возвышалась стена.
Кто-то тронул меня за колено. Я вздрогнул. Возле меня стоял маленький мальчик с глубоко посаженными горящими глазами. «Твой аппарат поврежден?» — спросил он мелодично. «Взрослым надо говорить „вы“», — машинально заметил я. Сначала он удивился, но потом посветлел лицом. «Ах да, припоминаю. В Эпоху Принудительной Вежливости так было принято, И если обращение на „ты“ дисгармонирует с твоими субэмоциональными вибронуклеотрясоидами, я охотно удовольствуюсь любым иным». Он присел на корточки перед Машиной и произнес еще несколько слов, которых я совершенно не понял. Это был славный мальчуган, здоровенький, ухоженный, но слишком серьезный, на мой взгляд.
За стеной оглушительно затрещало, и мы оба обернулись. Я увидел, как жуткая чешуйчатая рука о восьми пальцах ухватилась за гребень стены, напряглась, разжалась и исчезла. «Мальчик, что это за стена?» — спросил я. Он обратил на меня серьезный застенчивый взгляд. «Это Железная Стена, — ответил он. — Мне неизвестна этимология этих слов, но я знаю, что она разделяет два мира — Мир Гуманного Воображения и Мир Страха Перед Будущим. Этимологию слова „страх“ я тоже не знаю». — «А нельзя посмотреть, что там творится?» — «Конечно, можно. Вот коммуникационная амбразура». Это была низенькая арка, закрытая броневой дверью. Я взялся за щеколду. «Иди, — сказал мальчик. — Но помни — если с тобой что-нибудь случится, ты будешь отвечать перед Советом Сорока Миллиардов!»
Я приоткрыл дверь. Трах! Бах! Уау! Аи-и! Ду-ду-ду-ду! Все мои органы чувств были травмированы одновременно. Я увидел красивую блондинку, голую и длинноногую, палившую сразу из двух автоматов в некрасивого брюнета, от которого при каждом попадании летели красные брызги. Я услышал треск выстрелов, гул бомбардировки, вопли и рев чудовищ. Я обонял неописуемый смрад гнилого горелого небелкового мяса. Раскаленный ветер недалекого атомного взрыва опалил мое лицо. А на языке я ощущал отвратительный вкус рассеянной в воздухе протоплазмы. Я захлопнул дверь, едва не прищемив себе голову. Мальчик исчез. Испугавшись, что он побежал жаловаться в Совет Сорока Миллиардов, я бросился к Машине.
Теперь я бросился вперед не меньше чем на миллион лет, а когда остановился, то даже застонал от разочарования: невдалеке опять высился громадный Пантеон-Рефрижератор, с неба спускалась ракета в виде шара, а за стеной по-прежнему поднимался дым и вспыхивали ядерные взрывы. Шар приземлился. Из него вышел давешний пилот в голубом, а из Пантеона появилась пятнистая от пролежней девица в розовом. Они взялись за руки. Поодаль, чуть смущаясь, индифферентно стоял какой-то старикан и ловил золотых рыбок. Голубой пилот и розовая девушка затянули речь. Я торопливо дал задний ход.
Путешественник замолчал и опасливо взглянул на Философа. Философ дремал. Филя сказал решительно:
— Не верю.
— Очень интересно, — промямлил Читатель. — Маловато приключений… И потом, я все это где-то уже читал.
— Естественно, — сказал Путешественник, пожимая плечами. — Ведь я рассказал вам о посещении описываемого будущего…