— Стой, — сказал Тойво вполголоса, и Коля сейчас же остановился.
Впереди, за стволами вековых сосен, начиналась поляна. Та самая, где на опушке Коля нашел трупик попугая. Но поляна эта вы- [Далее текст отсутствует.]
Далее следует страничка с письмом, то ли АНС к БНС, то ли наоборот:
Дальше они обнаруживают огромную яму, вырытую слов но громадным взрывом. Что-то прорыло громадный ров, раз бросало деревья, взрыло огромный холм, всё вокруг забрызгано льдом и воняет странной гнусной вонью, которая действует не только и не столько на эстетические чувства мальчиков, но и на какие-то инстинкты — страх, незнакомое, чужое и угрожающее. Любопытство их одолевает, они решили, что здесь кто-нибудь приземлился — чужой, несомненно, судя по запаху, начинают копаться в этих кучах снега пополам со льдом и землей и поваленными деревьями и вдруг находят странных существ — совершенно чуждых земному, раздавленных, с выпученными глазами и разбросанных по веткам сосен. Они окончательно убеждены, что имеют дело с пришельцами, неудачно высадившимися.
Вернувшись домой, сообщают отцу. Тот говорит, что, действительно, в ночь, когда Тойво приехал, когда все в доме угомонились, он, засыпая, слышал в тайге отдаленный взрыв, грохот, но думал, что это работают геологи. Обещает на следующий день после работы привести с собой ребят-монтажников со стройки и сообщить куда надо и самим разобраться на месте.
А ребятам предлагается больше туда не ходить.
Но ребята таки идут. Они снова на той же поляне. Все уже присыпано свежим снежком, вонь заметно уменьшилась. Они снова спускаются в ров и рассматривают обломки деревьев, как вдруг посредине рва открывается ОКНО.
Дальше даю еще две странички (из первого варианта):
И еще две машинописные страницы:
…Над проталиной, колыхаясь, висел огромный шар, окруженный туманной оболочкой испарений. Пар поднимался к синему небу и искажал диковинную картину, открывавшуюся внутри шара, словно внутри хрустального яйца, найденного несчастным Кэйвом в своей лавочке.[88]
— Что это? — прошептал Коля. — Что там показывают?
Тойво всматривался в глубину шара. Порывы ветерка сгоняли пары, и тогда перед глазами появлялся странный пейзаж — песчаный склон, странно, наискось растущие деревья, похожие на пальмы, а вдали, на фоне густого фиолетового неба — снежные вершины гор, опрокинутые набок.
— Это похоже на стереопроектор, — пробормотал Тойво. — И все-таки…
Он сбросил лыжи и, проваливаясь в снег, пошел поближе к шару. Коля, тесно к нему прижимаясь, следовал за ним. Это была настоящая тайна, даже если здесь был всего лишь стереопроектор, но в связи с мертвым попугаем и с падением снаряда пришельцев это приобретало совсем иной смысл, от которого было жутко, и восторженно, и любопытно, и не хотелось оставаться одному.
Они остановились в шаге от поверхности шара и чувствовали на лицах пульсирующее тепло от влажных паров. Теперь шар уже не воспринимался как шар, это было гигантское окно в какой-то необычный перекошенный мир — с опрокинутым песчаным пляжем, с ядовитого цвета зеленью, с наклоненными горами под фиолетовым небом. И это было именно окно, а не экран проектора, — это чувствовалось каким-то седьмым чувством. За пленкой пара было настоящее пространство.
— Вот он, новый мир, — глухо сказал Тойво.
Коля не успел и слова сказать, как Тойво поднял руку и уперся ею в окно. Рука прошла!
— Погоди, — сказал Коля. — Не надо. Не надо, Тойво.
— Надо.
— Погоди, сейчас сюда придет папка…
— Это новый мир, — сказал Тойво, не спуская глаз с далеких гор на горизонте. — Я иду.
Он пригнулся и прыгнул вперед. Он прыгнул как пловец в воду, распластавшись в воздухе и вытянув вперед руки. Раздался тонкий жалобный звон. Коля зажмурился. Когда он открыл глаза, Тойво был уже по ту сторону. Он странно сидел боком, в неестественной позе, словно готовый вот-вот покатиться вниз по песчаному склону. Он ободряюще улыбался Коле, но был очень бледен.
— Здесь жарко, — сказал он. — Не бойся, Заяц! Я буду…
Он вдруг оглянулся, и на лице его изобразились испуг и смущение. Позади него появился, стоя так же косо, как и все за окном, высокий полуголый человек, меднокожий и лоснящийся. В руке у него было копье, на лице круглая зеленая маска с огромными очками. Человек в величайшем изумлении оглядел Тойво, затем бросил взгляд на Колю, изумился еще больше и закричал:
— Кими! Сорэ-ананка?
И тут окно исчезло. Словно его и не было. Коля, ошеломленный и беспомощный, стоял совершенно один на дне широкого рва перед проталиной в снегу. Кругом стояла тишина.
88
Трудно сказать, так ли хорошо знаком с классикой современный читатель, как подразумевали Авторы, поэтому можно уточнить: речь идет о персонаже рассказа Г. Уэллса „Хрустальное яйцо“. — В. Д.