— Давай следующие вопросы, — нетерпеливо сказала Марта.
— Следующие вопросы таковы, что наше мнение по ним уже определилось решением по первому вопросу. — Говорков заглянул в блокнот. — Значит, так. Прежде всего это претензии Генерального Руководства проекта „К центру Земли“.
— Какие претензии? — возмущенно осведомилась Яйла. — Они еще смеют предъявлять претензии! Это мы им должны…
— Я не так выразился. Не кипятись, Яйла. Не претензии, а просьба. Вернее, заявка на очередной год. Энергия, рабочая сила, механизмы, обслуживание… Читать подробно?
— Не надо, — сказал Каспаро. — Ясно, проект „К центру Земли“ придется отложить до тех пор, пока не выправится положение на Венере.
— Это несправедливо, — тихо сказал третий консультант — представитель Руководства проекта.
— А что вы предлагаете? — повернулся к нему Каспаро.
— Надо продолжать работу. В проекте „К центру Земли“ заинтересованы тоже очень многие. К нам все время прибывают добровольцы. По сто — сто пятьдесят человек в сутки.
— Что составляет… — Нортон защелкал рычажками на счетной машинке.
— Глубоко вы прорыли? — с любопытством спросила Яйла.
— На вчерашний день — пятьсот тринадцать тысяч шесть сот двадцать три метра.
— Скорость проходки?
— Два метра в сутки, — еще тише сказал консультант. — Очень трудно. Приходится сильно крепить шахту.
— И катастрофы, — сказала Марта. — И люди гибнут. Я, например, никогда не видела особой практической необходимости…
— Оставь, пожалуйста, — раздраженно сказал Каспаро. — Дело совсем не в том, видишь ты практическую необходимость или нет. Конечно, этот проект — на самом пределе наших возможностей, но всё равно мы все за этот проект. Но послушайте. — Он повернулся к консультанту-шахтеру. — Вы же здесь были и слушали, как обстоит дело с Венерой. Вы же понимаете.
— Понимаю, — сказал консультант шепотом.
— Наоборот, мы будем просить от имени Совета весь ваш коллектив — сколько у вас сейчас человек?
— Шесть миллионов.
— Будем просить их включиться в проект „Венера“. И мы сейчас вот от имени Совета просим вас и ваше руководство содействовать нам в этом… Разъяснить молодежи…
— Это очень неприятно.
— А что делать?
— Очень неприятно. А сколько времени придется бездействовать шахте?
Каспаро вопросительно оглянулся на Говоркова.
— Лет десять, — сказал Говорков.
Консультант даже застонал.
— Ну-ну, будьте мужчиной, — прикрикнула Марта.
— Итак, — сказал Говорков, быстро записывая в блокноте. — Итак, решение: „Рекомендовать Совету приостановить работы по проекту „К центру Земли“ и… — Карандаш с треском сломался. Говорков выбрал новый, осмотрел острие и продолжал: — …"К центру Земли“ и высвободившихся людей, оборудование и экономические мощности перебросить на проект „Венера““.
— Принято, — сказали Яйла и Марта.
Нортон взял сломанный карандаш, достал обломок победитового резца и стал с удовольствием чинить карандаш.
— Третий вопрос, — нетерпеливо сказал Андерсен.
— Сигма-деритринитация. От группы молодых звездолетчиков поступил проект переброски нескольких специально оснащенных экспедиций в отдаленное будущее — в пятое и шестое тысячелетия.
— Зачем? — спросила Марта.
— Чтобы помочь тогдашним профессорам истории, — проворчал Андерсен. — Я уже слыхал об этом. Пустая затея.
— А как это делается?
Четвертый консультант, молодой красивый негр в берете со значком заслуженного звездолетчика, рассказал о принципах деритринитации — начиная с альфа-, бета- и гамма-деритринитации, позволяющих перебрасывать материальные предметы на громадные расстояния в пространстве со скоростями, много большими скорости света, и кончая сигма-деритринитацией, вырывающей материальный предмет из континуума Пространство-время.
— До последнего времени сигма-деритринитация была только в теории, — заключил он, — но вот двое товарищей прибыли к нам из двадцать первого века, и сигма-деритринитация подтвердилась экспериментально.
— И вы собираетесь улететь в пятое тысячелетие? — спросил с любопытством толстый консультант.
— Да. Нас пятнадцать человек, и мы просим отдать нам три устаревших звездолета.
— И вы больше не вернетесь? — наивно спросила Яйла.
— Господи, конечно же, нет, — воскликнул Каспаро. — Это героическая затея, но…[46]
— Да, — сказал Говорков. — Сейчас мы не можем этого позволить себе. Нам нужен каждый корабль и каждый звездолетчик.
— Я понимаю, — сказал негр.
— Но когда проект „Венера“ будет закончен, мы вернемся к вашему проекту.
— Понимаю, — сказал негр и высыпал себе на ладонь горсть черешни. — Мы будем ждать.
— Работать, — напомнил Каспаро.
— Мы будем очень хорошо работать, — сказал негр и улыбнулся.
— Докладывать Совету об этом проекте мы не будем, — полуутвердительно-полувопросительно произнес Говорков.
— Нет. Сейчас все внимание — проекту „Венера“.
Говорков кивнул, полистал блокнот и снова поднял голову.
— Теперь вопросы поменьше. Первый на очереди — петиция группы учителей интернатного городка в Приморье. Бухта Находка, если говорить точнее.
Яйла положила на стол белые тонкие руки и подперла щеки, готовясь слушать.
— Учителя предъявляют претензии Владивостокской Океанологической базе, передавшей для городка в Находке восемнадцать исправных, но устаревших субмарин. В качестве учебного пособия, так сказать.
— Так на что они жалуются? — изумился Андерсен.
— Они не могут нести ответственность за старшеклассников, для которых эти субмарины предназначены. Был уже случай, когда одну субмарину засосало в ил на глубине полутора километров, и двое юношей и одна девушка едва не затонули.
— Но их спасли? — спросила Яйла.
— Да. Дальневосточный ЭПРОН.[47]
— Молодцы ребята, — сказал вполголоса консультант-негр, перехватил возмущенный взгляд Яйлы и спрятался за миску с черешней.
Говорков сказал:
— Полагаю, рационально будет представить Совету проект правила о том, что оборудование впредь должно передаваться в школы в сопровождении опытных инструкторов, которые остаются при оборудовании до тех пор, пока не подготовят себе замену в школе.
— Принято, — сказала Яйла. Остальные слушали довольно рассеянно.
— Следующий вопрос, — продолжал Говорков. — Преступление старшего оператора Сувайло. Латинская Америка, Экономическая сфера Амазонка.
— Так уж и преступление, — проворчал Нортон.
— Сейчас увидишь. Упомянутый старший оператор Сувайло, по профессии — химик-катализник, весьма талантливый болван, открыл в прошлом году замечательный способ катализа азота. В июне этого года он самовольно, с группой молодых операторов, развернул серию опытов в широких масштабах…
— Это что — катализ азота атмосферы? — спросил Каспаро.
— В том-то и дело. В результате Ориноко в течение четырех суток несла в Амазонку чистую азотную кислоту.
— Боже мой! — воскликнула Яйла.
— А куда смотрел Совет Новых Открытий и Исследовательский надзор? — спросила Марта.
— В том-то и дело, что Сувайло не удосужился получить разрешение на опыты. К счастью, обошлось без жертв. Пострадал только сам Сувайло. Когда он увидел, как оборачивается дело, он самолично вручную уничтожил катализационную установку и при этом сильно обжегся. Мировой Совет охраны природы требует строжайшего наказания виновных.
— Есть предложение рекомендовать Совету лишить Сувайло на три года права проводить эксперименты.
— Как вы, друзья? — спросил Говорков.
— Принято, — сказал Нортон. — Пусть посидит на теории, раз не умеет обращаться с практикой.
Говорков записал что-то в блокноте.
— Третий вопрос, — сказал он. — Устаревшее оборудование…
— Погоди, — сказала Марта. — Убирайте со стола. Сейчас нас будут кормить.
Начало еще одной новеллы, не вошедшей в опубликованные варианты, указывает на то, что черновики раннего „Полдня“ все- таки были, так как номера сохранившихся страниц: 183,184. Эта глава, вероятно, носила название „У рифа Октопус“, и ею начиналась вторая часть раннего, неопубликованного варианта.
46
А и в самом деле: зачем бы это надо? Ведь экипаж „Таймыра“ в отличие от этих молодых звездолетчиков вовсе не ставил своей целью перебраться на ПМЖ в XXII век… — В.Д.
47
Этой конторы (экспедиция подводных работ особого назначения), в основном занимавшейся подъемом затонувших судов, аж с войны не существует. А ОСОАВИАХИМ в Полудне тоже есть? — В. Д.