Фантастический памфлет — довольно популярный среди читателей и авторов вид фантастической литературы. В подавляющем большинстве случаев он имеет дело с нашими идеологическими и политическими противниками, и в этом отношении едва ли не лучшим советским автором является Л. Лагин. К сожалению, у нас в фантастике почти нет (рецензенту, во всяком случае, неизвестны) произведений, решающих в памфлетном, гротесковом плане серьезные проблемы и разногласия, возникающие в среде наших современников и соотечественников в результате свойственного многим убежденным людям стремления занимать по отношению к тем или иным явлениям жизни общества весьма крайние позиции. Повесть Н. Разговорова до известной степени призвана восполнить этот пробел.
Всем памятна дискуссия «физика против лирики», занимавшая одно время серьезное место в сфере интересов советской молодежи. Дискуссия официально окончена, но большинство ее участников, естественно, не было убеждено и удовлетворено ее ходом и исходом. Боюсь, что за немногими исключениями выступления в «Комсомольской правде» звучали весьма наивно и, мягко выражаясь, неубедительно. Для неискушенной жизнью молодежи и для части старшего поколения, отравленной деляческой атмосферой времен культа личности, сама наша эпоха могучих рывков науки и техники представляется неопровержимым доказательством правоты «физиков». К сожалению, мало кто из них отдает себе отчет в том, что искусство, являясь наряду с наукой основным методом познания действительности, призвано совершать поистине титаническую работу в области перевоспитания людей в коммунистическом духе, что без искусства никогда не будет коммунистического человека, а выйдет в лучшем случае добросовестный ограниченный инженер американского типа, не желающий от жизни ничего, кроме развития по своей узкой специальности и на всё остальное взирающий лишь с точки зрения потребительской, самодовольный мещанин без вкуса, без способности к тонкому чувству, без творческого воображения.
Н. Разговоров попытался в памфлетном духе «обыграть» эту тему, доказать, как беспомощна и ограничена мысль, лишенная одухотворяющего влияния «лирики». Действие повести происходит на Марсе, на планете, во всем похожей на Землю (таково допущение автора), но на которой сто тысячелетий назад «физики» разгромили «лириков» и уничтожили все «лирические» традиции, все «лирическое» наследие. Жители Марса — сплошь ученые, даже слово «человек» заменено словом «ученый». Жизнь людей проходит в трудах во славу науки, в научных развлечениях и — это единственная уступка «лиризму», допущенная тысячелетия спустя после разгрома «лириков» — в выдумывании подарков. Существует даже отрасль науки — подарковедение — стоящая по важности на третьем месте после физики и математики. Подарки очень своеобразны: один из героев колеблется, подарить ли жене к дню рождения некий штальпель (?) или очки из метеоритного стекла. На планете давно не существует домашних и иных животных в силу, по-видимому, их полной бесполезности для «физиков». Это обстоятельство и приводит к огромным недоразумениям, когда на Марсе оказывается четвероногий космонавт, запущенный с Земли.
Правильно решить тайну Живого (так ученые Марса назвали собаку) удалось лишь чисто «лирическими» средствами. С одной стороны, «лирически» мыслящий маэстро Кин, отказавшийся от методов строго научных и обратившийся к методам эмоциональным, а с другой стороны, профессор Ир, раскапывавший остатки уничтоженного «лирического» наследия, сделали вывод, что космонавт не является разумным существом, а является приветом, посланным с другой планеты и воплощенным в не допускании иного толкования доверчивое отношение Живого к людям, является собакой, животным, давно исчезнувшим с лица Марса. Эти поиски, с одной стороны даже драматические, а с другой — по-настоящему смешные, и составляют основное содержание повести.
Повесть написана хорошим, крепким языком, на вполне профессиональном уровне, с настоящим большим юмором. Совершенно великолепна в этом отношении (я говорю о юморе) вторая часть повести, в которой речь идет о изысканиях Ира. Весьма поучительна ошибка профессора Бера, который на основании чистой логики построил совершенно неправильную гипотезу. И поистине превосходно изложены мысли Кина, додумавшегося до сигнала из другого мира, не допускающего двояких толкований.