Злые и глупые дети.
Фотографии напоминают кадры гитлеровской кинохроники: тысячи одинаковых людей, стоящих ровными рядами на огромных площадях, – одинаково поднятые руки, одинаково орущие рты. Эпидемия тоталитаризма блуждает по планете.
18.10
Безденежье угнетает. Пытался продать книги – не взяли. Стоял в очереди и нервничал: возьмут или не возьмут?
Будто от этой трешки я разбогател бы.
25.10
Привыкаю к роли неудачника. Противоестественно быть живым трупом. Трупы должны гнить и давать соки для новой жизни.
Диссертация мешает писать стихи.
28.10
Профессор Пилявский вынуждал меня подписаться на «Правду»: «Вы подписались на иностранные журналы, и не подписались на “Правду”! Что подумают в парткоме! Вы же аспирант! Вы же будете защищать диссертацию!»
Примитивный политический шантаж.
2.11
Дневник – та же машина времени. Но она работает только в одну сторону – к прошлому, грустная машина.
16.11
Какая это сладкая мука, когда сознание борется со сном! Особенно утром. То просыпаешься, то снова проваливаешься куда-то в потусторонний мир.
С моря дует сильнейший ветер. Он пронизывает наш дом насквозь. Воет в трубах вентиляции, в форточке, в щелях дверей.
21.11
Тучи в окне летят в разные стороны – верхние на меня, нижние вбок. Крупный снег и ветер. И вдруг – солнце.
Сколько покойников живет в каждом из нас! Когда мы умираем, их хоронят вместе с нами, хотя, быть может, они еще живы. Быть может, они даже будут приходить на кладбище и класть цветы на собственную могилу.
Майка сказала, что у меня своеобразный ум – не широкий, но глубокий, нечто вроде колодца.
24.11
Беспечные, насвистывающие и напевающие люди раздражают меня.
Закончил перевод Закани.
28.11
Позвонил начальник Особого отдела: «Зайдите сейчас же! Надо выправить ваши документы!»
Пришел. Начальник не один, с ним некто в штатском.
– Познакомьтесь, пожалуйста!
– Рад познакомиться! Николай Николаевич! – незнакомец улыбается и протягивает мне удостоверение сотрудника КГБ.
Два часа Николай Николаевич демонстрировал передо мной повадки сотни раз виденного в кино заурядного детектива. Начал ласково и издалека. Через полчаса выяснилось, что его интересуют те две француженки – аспирантки московского университета, которые приходили к нам полтора года тому назад. С ними были две девушки и парень, выдававший себя за художника-абстракциониста.
– Мы все знаем, но хотелось бы выяснить некоторые подробности. Вы не помните, как звали тех двух девушек?
– Нет, не помню. Прошло много времени, и я ни разу с тех пор их не видел.
– Та-а-а-ак!
Пауза. Николай Николаевич смотрит на меня пронзительным взором. Потом вдруг приближает свое лицо к моему и говорит быстро и громко:
– Одну из девушек звали Люся?
– Да, кажется, Люся. Точно не помню.
Николай Николаевич разочарованно откидывается в кресле.
– Не-е-ет! Вы со мной не откровенны! Вы что-то скрываете! Вы не хотите нам помочь!
Два раза за время разговора звонил телефон.
– Да, да, сейчас кончаю! – многозначительно говорил в трубку Николай Николаевич и поглядывал на меня.
– Я вас не понимаю! Вы молодой специалист и с самого начала портите себе карьеру. Глупо! Вам, наверное, захочется поехать за границу, вам даже нужно будет поехать за границу с научными целями, но мы не сможем вас пустить! Глупо!
– Помилуйте! Я же ничего от вас не скрываю! Но ведь действительно – прошло уже полтора года!
– Ну ладно. Если еще что-нибудь вспомните, позвоните мне.
12.12
Стужа.
С тех пор как я прочел «Ивана Денисовича», я стал бояться зимы. Мысль о романе.
Сны и явь. Он – почти я. Она может быть иностранкой. Его друзья, его враги. Искусство, литература. Век. Его недоумение, его марсианство. Его смерть.
Раскрыл Блока.
Октябрь 1906 года.
Стужа.
22.12
Написал три стихотворения. Доволен собой. Хорошо быть довольным собой.
С удовольствием перечитал книжечку Кушнера.
Сегодня за окном весь день крупный косой снег.
25.12
Ночью шел по набережной от Литейного моста до Академии художеств. На колокольне Петропавловского собора часы пробили два. Было странное чувство – будто остался я в городе совсем один, и он, город, теперь принадлежит только мне. Bсe эти дворцы, колонны, фонари – всё мое. Мне крупно повезло – я выиграл этот город по лотерее.