Петр Ильич, как мы здесь видели неоднократно, не только не боялся заказов на музыку, да еще к сроку, но, наоборот, они окрыляли его, и в большинстве случаев он приготовлял заказ до времени. Мало того, чем строже и точнее были указания того, чего от него требуют, чем более, так сказать, связывали его, тем свободнее лилось его вдохновение. Очень интересным доказательством этого странного явления могут служить балетные программы М. Петипа, по которым Петр Ильич сочинял музыку, стараясь с самой педантичной строгостью исполнить все ему предписываемое. В программе «Спящей красавицы» М. Петипа, еще не знакомый с этим странным свойством творчества Петра Ильича и привыкший скорее к жалобам других композиторов, что он стесняет их своими требованиями, предъявлял последних сравнительно мало, но, поощренный самим Петром Ильичом, в программе «Щелкунчика» он не стеснялся уже и отмеривал по тактам каждый момент действия. Привожу первый акт этой интересной программы М. Петипа:
№ 1. Musique douce. 64 mesures.
№ 2. L’arbre s’eclaire. Musique petillante de 8 m.
№ 3. L’entree des enfants. Musique brayante et joyeuse de 24 m.
№ 4. Le moment d’etonnement et d’admiration. Un tremolo de quelques mesures.
№ 5. Marche de 64 mesures.
№ 6. Entree des Incroyables. 16 m. rococo (tempo menuet).
№ 7. Galop.
№ 8. L’entree de Drosselmeyer. Musique un peu effrayante et en meme temps comique. Un mouvement large de 16 a 24 m.
La musique change peu a peu de caractere, 24 m. Elle devient moins triste, plus claire et enfin passe a la gaite.
Musique assez grave de 8 m. et temps d’arret.
La reprise des memes 8 m. et aussi temps d’arret.
4 mesures avec des accords d’etonnement.
№ 9. 8 m. d’un temps de mazourka. 8 autres m. de inazourka. Encore 16 m. de mazourka.
№ 10. Une valse piquee, saccadee et bien rhytmee 48 m. и т. д.
И Петр Ильич не только не сетовал на эти указания, но подчинялся им охотно и ничего не сочинял быстрее и вдохновеннее музыки двух последних балетов.
«Щелкунчик» был исполнен в первый раз одновременно с «Иолантой» 6 декабря 1892 года.
Издание П. Юргенсона.
Кроме этого, Петр Ильич сочинил в эскизах две части предполагавшейся симфонии, из которых потом сделал концерт для фп. с оркестром № 3 и «Анданте и финал» для фп. с оркестром, оставшиеся тоже недоконченными.
В 1892 году Петр Ильич, по инициативе президента Академии наук, е. и. в. великого князя Константина Константиновича, через академика Я. К. Грота, был привлечен к сотрудничеству при составлении «Словаря русского языка», издаваемого вторым отделением Имп. Академии наук. Обязанности его заключались в просматривании корректурных листов и в примечаниях при словах, имеющих отношение к музыкальному искусству. Так как ни одного из этих листов не сохранилось, то трудно определить меру участия Петра Ильича в этом деле. Во всяком случае, первый выпуск этого издания вышел до приглашения его. Так что слова от А до В так и миновали его просмотр.
Все, что я могу сказать по этому поводу, это что Петр Ильич был очень польщен обращением к нему, вступил в письменные сношения с Я. К. Гротом и, наверно, как во всем, что он предпринимал, был безупречно добросовестен.
1892–1893
Никогда Петр Ильич не делал такого большого количества поездок, как в минувший сезон. – Правда, и прежде, в течение всей жизни, он был легок на подъем, и мало кто столько перемещался, как он.
Долго на месте он никогда не засиживался; но тогда ему просто казалось лучше там, «где нас нет».
При этом он часто ошибался; часто, наоборот, действительность превосходила ожидания: он привязывался к таким местам и при первой возможности возвращался. Нет такой поры его жизни, когда бы он куда-нибудь не стремился. Париж, Каменка, Усово, Вербовка, Кларан, Рим, Браилово, Симаки, Тифлис и пр. излюбленные места всегда тянули его к себе, и при первой возможности он туда отправлялся, с тем чтобы через некоторое время с таким же удовольствием их покинуть. Помимо цели, путешествие, само по себе, мало пугало Петра Ильича – часто доставляло удовольствие, никогда не служило препятствием к исполнению не только дружеского или родственного долга, но даже настойчивой просьбы.
С той поры, что он поставил себе девизом: «не удаляться от людей и действовать у них на глазах, пока им этого хочется», т. е. с 1885 г. переезды его стали учащаться. При этом перевес перешел от поездок ради удовольствия к поездкам по добровольно принятой обязанности. С 1887 года, когда он стал впервые дирижировать, появился новый тип путешествий: с артистическими целями, чтобы распространять свои сочинения. С ростом его славы росло число людей, желающих слышать его исполнение; податливый на просьбы, он удовлетворял все увеличивающееся количество их. – Все это нормально и не дает повода удивляться тому, что в 1892 г. ему приходилось больше ездить, чем в начале восьмидесятых годов, когда он еще не дирижировал и когда популярность его была значительно меньше.