И как только он обогнул выступ в скале, вспыхнувшая было надежда мгновенно его покинула. Карниз расширялся — он превратился в широкий выступ — и затем кончился! И никакой надежды на продолжение пути выше по откосу. Дискан остановился, губы его дрожали, он был вынужден признать свое поражение.
И что еще хуже, он совсем не уверен, что сумеет вернуться. Он не мог сдержать дрожь в руках — дрожь, распространившуюся на все тело, пока он пытался справиться с этим следствием усталости и напряжения. Он поджал ноги и свернулся в клубок страха и отчаяния.
Сверху падал мелкий снег, покрывая порошком его тело. Этот навес — может ли ветер его сбросить? Дискан вырвался из тумана несчастья и жалости к самому себе. Если он не может двигаться вперед, ему придется возвращаться, и лучше попытаться это сделать немедленно, пока бездействие и мороз не приведут его нервы и тело в такое состояние, что он вообще не сможет двигаться.
Он встал, повернулся налево и прощупывал свой первый шаг назад, когда увидел темное пятно, как и он, прижавшееся к стене утеса. Мех шевелился на ветру, но когтистые лапы цеплялись плотно, а глаза — не красноватые, как в свете костра, но по-прежнему очень яркие — устремлены на него. Существо из дикой местности шло за ним.
Дискан не мог поднять дубину, и на его глазах пятно шевельнулось и приблизилось. Существо остановилось, глядя на него. И этот взгляд лишил Дискана даже слабой уверенности в себе, которая у него сохранялась. Он вернулся на широкий участок карниза и закричал — отчасти вызывающе, но скорее уступая непреклонной судьбе. Затем упал почти в центре этой площадки и отчаянно вцепился, чтобы не свалиться с карниза. И тут животное приземлилось рядом с ним, почти на нем, и он услышал рев сползающего снега. Дискан всегда удивлялся тому, что этот поток снега не унес его с собой, но центр потока оказался левее, как раз над тем участком, которые он преодолевал дюйм за дюймом. Снег засыпал его, но он все еще был на карнизе, когда лавина миновала и с грохотом обрушилась на дно долины.
Он почувствовал дыхание на щеке и уловил запах, такой же, как от пятен на скале, где он нашел тело первого убитого животного. Дискан лежал на спине и смотрел в глаза всего в нескольких дюймах от его собственных. Тяжело дыша, он лежал неподвижно. Зубастая пасть слишком близко к его горлу, а он помнил раны на добыче.
Затем мохнатая голова отдалились — существо, похоже, отодвинулось от него. Но Дискан не шевелился, пока оно не отошло на другой конец небольшой площадки. Тогда он очень осторожно сел, прижимаясь спиной к стене и свесив ноги над пропастью.
Животное не двигалось. Оно сидело на задних лапах — прямо, как перед костром. Его внимание делилось между человеком и ситуацией, в которой они оказались. Дискан вздрогнул. Лавина унесла грозящий снежный навес, но он знал, что не сможет повернуться спиной к животному, чтобы начать опасный спуск.
Спутник по несчастью ничего не предпринимал, и Дискан слегка расслабился. Он внимательно разглядывал животное. При свете костра и при первой встрече здесь оно казалось темным. Но теперь ветер разрыхлил длинный мех на спине и плечах, и появились светлые полоски, как будто мех у кожи гораздо светлей. Он серого цвета с голубоватым оттенком, того же цвета, что камень сзади, и чуть светлее на животе и на внутренней стороне ног. Красивое животное, хотя его манера движения говорит о силе и даже, может быть, о злобе.
— Куда же мы двинемся отсюда? — спросил наконец Дискан; голос его резко прозвучал в тишине.
Узкая голова повернулась. Потом вернулась в прежнее положение с почти сознательной целеустремленностью: животное продолжало разглядывать стену утеса, который стал для них ловушкой.
Еще раз посмотрело оно на Дискана и снова на стену. Человек нахмурился. Видеть смысл в этих движениях — чистая игра воображения, но похоже, животное пытается привлечь его внимание к чему-то в том направлении.
— Там нет дороги, — сказал Дискан. — Я уже смотрел...
Снова голова повернулась, животное смотрело ему в глаза, притягивало его взгляд. С негромким криком Дискан разорвал этот контакт. Он не знал, что произошло, знал только, что испугался и не хочет повторения этого странного ощущения.
Впервые животное издало звук — шипение, в котором, по мнению Дискана, слышался гнев. Потом, все с той же целеустремленностью, подошло к краю карниза, повернулось, опустило с края задние лапы и на несколько секунд повисло в такой позе. Как будто искало опоры для когтей, зная, что она там есть. И исчезло из виду.
— Что?.. — Дискан подполз к месту, где оно исчезло, и, борясь с головокружением, посмотрел вниз.