Подобно как века тому назад, на протяжении многих веков, и сейчас стоит перед нами задача, чтобы в виду очередного варварства, свидетелями которого мы становимся после упадка коммунизма, заново достичь рудиментов европейской и общечеловеческой культуры, а в особенности, понимания правды, как ее глубочайшего фундамента. Все это для того, чтобы позволить говорить тем, кого история — в этом контексте метко отождествленная Гегелем с резней[168] — лишила не только отчизны на Кресах, многовековой традиции и достояния всей их жизни, но прежде всего жизни и достоинства, осудив их в придачу на забвение и умолчание со стороны современных лжецов. Для того чтобы вернуть настоящим и будущим поколениям память от тех временах, правду о минувшем времени, и напомнить манипуляторам исторической памятью, что они не вправе рассчитывать на наше беспамятство.
Обнаружение скрываемой правды о геноциде на Кресах, которое является главной целью этой книги, пусть напоминает лжецам от истории предостережение Квинтилиана, что это именно они обязаны обладать хорошей памятью[169]. Памятью об истине, которую хотят скрыть и о которой хотят забыть, одновременно желая, чтобы о ней также забыли и другие. Всем остальным, желающим познать историю и правду о ней, стоит напомнить слова Аристотеля:
«[…] Истина и справедливость содержат в себе по природе больше силы, чем их противоположности»[170].
I. ЮГО-ВОСТОЧНОЕ ПОГРАНИЧЬЕ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ И ЕГО ГИБЕЛЬ
Станислав Сроковский
Вроцлав
Культура и гибель польского Юго-восточного пограничья
Понятие «культура» происходит от латинского слова cultus[171], и означает разведение, уход, обработку; например, cultus agri, «обработка земли, земледелие». Но оно также означает образ жизни, ее обустройство, одежду, костюм, образование, ремесло, навыки, и множество других вещей, явлений идей и моделей поведения, в зависимости от того, как они проявляются в отдельные эпохи в разных областях общественной жизни и науки. Например, в этнографии, культура обозначает человеческое поведение, песни, сказки, легенды, мифы, обычаи, обряды. В антропологии — государственные институты, религии и языки. В психологии — мысли, чувства, реакции. В библиографии — сборники трудов, книги, словари, учебники, энциклопедии, и т. д. Потому мы часто говорим: культура труда, культура земли, культура мысли, культура переживания, и даже просто — культура жизни (cultus vitae).
Впервые это понятие использовал для обозначения развития человеческой мысли римский писатель, политик и оратор Цицерон[172], говоря о культуре разума (cultura animi), и определив новое понимание философии.
В Новое время мы замечаем употребление этого понятия в научном значении в работе Самуэля Пуфендорфа[173]. Он говорит о культуре как об образе существования человека среди созданных им предметов, общественных институтов, языков и идей.
Мы будем употреблять это понятие в очень широком значении, как обозначение всей целостности материального и духовного развития человека и народа, а прежде всего развития на протяжении шестисотлетней истории областей польского пограничья — Кресов[174], и их жителей. Самуэль Богумил Линде использует термин «Кресы» уже в 1807 году для обозначения пределов и границ, а поэт-романтик Винцентий Поль[175] употребляет его в рыцарской рапсодии «Мохорт», изданной в 1855 году. Эта рапсодия была своеобразным сказом в стихах из эпохи короля Яна III Собеского, в то время очень популярным произведением, которое вдохновило таких художников как Ежи Коссак и Петр Михаловский. «Кресы» у Поля появляются в таких вот строфах:
Понятие гибели[176] мы употребляем в повсеместно известном значении — полное уничтожение, истребление, разрушение, физическое уничтожение населения, народа, что в конкретном случае представляется как геноцид, называемый также холокостом (от греческого holokautos), т. е. «жертва, сожженная целиком», или «полное сожжение жертвы»[177].
168
Frankfurt a. M., 1970. S. 37.
172