Пока быки таскали повозку Линкольнов сквозь прерии, Конгресс в накале эмоций обсуждал вопрос о том, имеет ли каждый из штатов право выйти из Союза. И во время этих дебатов Дэниел Уэбстер, знаменитый своим мелодичным голосом, с трибуны Сената Соединенных Штатов произнес речь, которую позже Линкольн назвал величайшим экземпляром ораторского искусства Америки. Она известна как «Ответ Уэбстера Хейну», и заканчивается следующими словами: «Свобода и Союз, отныне и навсегда, едины и неразделимы». И впоследствии именно этот принцип стал политической религией Авраама Линкольна.
В этом эмоциональном вопросе о разделении Союза точка была поставлена только спустя треть века, но не могучим Уэбстером, не гениальным Клеем и не знаменитым Кэлхуном, а неуклюжим, нищим и малоизвестным погонщиком волов, который в тот момент направлялся в Иллинойс, в штанах из оленьей кожи и шапке из енота, и с неудержимой радостью подпевал:
«Привет, Колумбия, веселый штат,
Если ты не пьян, то будь ты проклят…»
4
Линкольны поселились на лесной территории, простираающейся по отвесным берегам реки Сангамон. Эйб помогал отцу рубить деревья, строить хижину, очищать землю от травы и зарослей. На паре запряженных быков он вспахал пятнадцать акров земли и посадил кукурузу, затем оградил все поле забором из рассеченных бревен. В первый год ему пришлось наняться батраком и выполнять всякую попавшуюся работу у соседних фермеров: обрабатывать землю, косить траву, вспахивать ряды, закалывать свиней и так далее.
Первая зима, которую они провели в Иллинойсе, оказалась одной из самых суровых в истории штата. Прерии покрыло снегом толщиной в пятнадцать футов, погибал скот, холод истребил даже оленей и диких индеек, от переохлаждения часто умирали люди. И в ту зиму Линкольн-младший договорился срезать целую тысячу бревен ради пары брюк из серой джинсовой ткани, окрашенной белой корой грецкого ореха. Каждый день он должен был пройти три мили до места работы, переходя реку Сангамон. И во время одного из таких переходов каноэ Линкольна перевернулась, и он оказался в ледяной воде, а пока выбирался из реки и добежал до ближайшего дома, который принадлежал майору Уорнику, его ноги замерзли. Целый месяц он не мог даже ходить и был вынужден лежать перед камином у Уорников, рассказывая хозяевам разные истории и перечитывая тома «Статутов Иллинойса». Правда, по совместительству молодой Авраам еще и ухаживал за дочерью Уорника, но идея майору жутко не понравилась: чтобы он — майор Уорник — выдал свою дочь за этого неуклюжего и необразованного батрака, у которого нет ни денег, ни земли, ни перспектив… никогда!
У Линкольна и вправду не было земли или другого имущества, но проблема была в том, что он и не хотел этого. Проведя двадцать два года на ферме, он был сыт всем этим, презирая мелкую работу и изолированную монотонную жизнь. Стремясь к разнообразию и приобщению к разным социальным явлениям, он хотел такую работу, которая позволила бы ему общаться с большим количеством людей, собрать вокруг себя толпу и заставить их шуметь своими рассказами.
Как-то раз, еще в Индиане, Эйб помогал переправить плоскодонную баржу вниз по течению реки, в Новый Орлеан. И вот счастье — у него было захватывающее приключение: ночью, когда баржа была пришвартована у плантации некой мадам Дюкенс, на борт сползла банда чернокожих, вооруженных ножами и палками. Они планировали убить членов экипажа, выбросить их тела в реку и направить груз вниз по течению — к своему логову в Новом Орлеане. Линкольн выхватил дубинку и своими длинными и мощными руками вытолкнул троих мародеров в реку, а затем стал преследовать остальных уже на берегу. И во время той самой драки один из нападавших ударил ножом по лицу Линкольна, оставив глубокий шрам до конца жизни.