«Письмо било адресовано Мэри Тодд. В нем Линкольн говорил о своих чувствах, объясняя ей, что, осмыслив все происшедшее в спокойной обстановке, считает их женитьбу невозможной, поскольку недостаточно любит ее. Он попросил меня самому отнести это письмо и после моего отказа сказал, что больше никому другому не может доверить такое дело. Немного подумав, я напомнил ему, что с момента, когда Мэри получит письмо, у нее уже будет преимущество над ним: „В частном разговоре слова забываются, считаются недоразумением, остаются неуслышанными, а написанное на бумаге будет вечно стоять памятником против тебя“, — сказал я и бросил письмо в камин».
Мы, конечно, никогда уже не узнаем, что сказал ей Линкольн в ту ночь, но, как говорил сенатор Беверидж, можем делать неплохие выводы о послании к Мэри Тодд, прочитав его последнее письмо к мисс Оуэнс.
В общих чертах история с мисс Оуэнс была следующей: дело было несколько лет тому назад в Нью-Сейлеме. Она была сестрой Бенетта Абеля, одного из знакомых Линкольна. Весной 1836 года Абель собирался поехать в Кентукки навестить семью и сказал Линкольну, что может привести сестру с собой, если тот согласен на ней жениться. В последний раз Линкольн видел ее три года назад и все же согласился на предложение Абеля. И вот мисс Оуэнс приехала: образованная, богатая, с красивыми чертами лица и изысканными манерами. Но Линкольн не захотел на ней жениться. Она показалась ему просто очень желанной безделушкой: толстая, низкорослая и, кроме того, на год старше его. «Честная игра с фальстартом», — как сам заметил Линкольн. «Она меня не очень понравилась, но что я мог делать», — говорил он. Господин Абель оказался уж слишком настойчив, заставляя Линкольна сдержать свое слово. Но Линкольн был категорически против. Конечно, он признавал свое безрассудство и каялся, но свадьбы с мисс Оуэнс боялся, словно ирландец от виселицы. И в конце концов написал ей откровенное письмо, в котором тактично объяснил свои чувства и отказался от помолвки. Ниже представлено это самое письмо, оно было написано 7 мая 1837 года. И может дать неплохое представление о том, что Линкольн написал Мэри Тодд:
«Дорогой друг.
Это моя третья попытка написать тебе. Предыдущие два письма я порвал, не написав и половину: первое было недостаточно серьезно, а второе не понравилось мне, поскольку было не по существу. И вот я решил послать это…
Жить в Спрингфилде— дело не из самых приятных, по крайней мере для меня. Здесь я одинок, как никогда в жизни. За все время в Спрингфилде я поговорил только с одной женщиной, да и тот разговор, скорее всего, не состоялся бы, если бы у нее была возможность избежать. Я ни разу не был в церкви и вряд ли в ближайшее время там появлюсь, причина этому проста: я уверен, что не смогу подобающим образом себя вести.
Я часто думаю о твоем переезде в Спрингфилд, и, боюсь, ты не удовлетворена здешней жизнью. По дороге сюда из повозки видно так много прекрасного вокруг, но по своей глупости ты не сможешь стать частью этого: ты будешь нищей, даже в мыслях не имея возможности избавиться от своей нищеты. Веришь ли ты сама в то, что сможешь терпеть такое. Не знаю, сможет ли хоть одна женщина разделить со мной эту участь. В любом случае, если такая найдется, моей главной целью будет сделать ее счастливой любым путем, и я не представляю, что еще может сделать мне более несчастным, чем неудача в этом. Я уверен, что с тобою я буду счастливее, чем сейчас, я не вижу в тебе ничего отрицательного.
Может, то, что ты мне сказала, было лишь шуткой, или же я не так понял. Если это так, то пусть все будет забыто, если же наоборот — надеюсь, ты все серьезно обдумала, прежде чем сделать этот важный шаг. Для себя я уже все решил, и это является окончательным. Надеюсь, ты согласишься со мной, так будет лучше для тебя. Ты не создана для тяжелой жизни и поверь, это намного труднее, чем ты себе представляешь. Если ты сможешь не спеша все обдумать, как взрослый человек, то мы придем к общему решению.
Напиши мне что-то приятное после того, как получишь мое письмо, все равно тебе нечего делать. Это может показаться тебе неинтересным, но в наших диких краях твоя дружба будет неплохой затеей. А своей сестре скажи, что я не хочу ничего слышать о том, чтобы продать все и переехать к ним. Это меня бесит.
Твой Линкольн».
Вот и все об отношениях Линкольна и Мэри Оуэнс. Теперь перейдем к другой Мэри: Спид порвал письмо, предназначенное ей, и бросил в камин, после чего, повернувшись к своему жильцу, сказал: «Теперь, если у тебя есть хоть капля мужества, сам иди к ней и скажи всю правду о том, что ты ее не любишь и не хочешь на ней жениться. Только будь осторожен, не говори слишком много и уходи при первой же возможности». «Мои слова насторожили его, — вспоминал Спид, — он тут же надел пальто и направился к ней, полон решимости осуществить то, что я ему посоветовал».