Единственное письменное напоминание, которое Линкольн когда либо сделал про свою женитьбу, был постскриптум к деловому письму, отправленному Сэмюэлю Маршалу через неделю после церемонии: «Здесь ничего нового, кроме моей женитьбы, которая стала для меня большим удивлением».
Это письмо находится сейчас в собственности Чикагского исторического сообщества.
Часть вторая
9
Когда я продолжал писать книгу в Нью-Сейлеме, Иллинойс, мой хороший друг Генри Понд, местный юрист, несколько раз сказал мне: «Ты должен повидаться с Джимми Майлсом, поскольку один из его родственников — Херндон — был партнером Линкольна по адвокатской конторе, а его тетя содержала гостевой дом, где мистер и миссис Линкольн проживали несколько лет». Это прозвучало заманчиво, и следующим июльским вечером мы сели в его машину и поехали за город, на ферму Майлса. На той же ферме часто останавливался и Линкольн по дороге в Спрингфилд, когда ходил за книгами, и рассказывал шутки за бокалом виски. Как только мы доехали, дядя Джимми поставил свое кресло-качалку под кленом и комфортно расположился у крыльца. Там же мы и поговорили несколько часов, пока вокруг нас лениво кружили маленькие индейки и утки, поглядывая на нас сквозь траву. Дядя Джимми рассказал невиданную трагическую история о Линкольне, которая до этого не предавалась печати. История была следующей. Тетя мистера Майлса — Кэтрин — вышла замуж за врача по имени Джейкоб Эрли. Ночью 11 марта 1838 года, спустя год после того, как Линкольн переехал в Спрингфилд, неизвестный до сих пор всадник прискакал к дому Эрли, постучал в дверь, попросил позвать врача к входу и, выпустив в него две обоймы револьвера, сел обратно на лошадь и исчез. В то время Спрингфилд был настолько тихим и маленьким городком, что до этого даже мысль об убийстве была просто невероятна.
Мистер Эрли оставил после себя очень скромное состояние, и его вдова была вынуждена взять в дом постояльцев, чтобы облегчить бремя семьи. И вскоре у нее поселились новобрачные мистер и миссис Линкольн. По словам дяди Джимми, он часто слышал рассказ своей тети о следующем семейном инциденте Линкольнов: однажды, когда молодая пара завтракала, Линкольн сделал что-то, что вызвало дикую истерику его супруги. Никто до сих пор не знает, что случилось конкретно, но миссис Линкольн в ярости выплеснула чашку горячего кофе прямо мужу в лицо. Причем сделала она это на глазах остальных постояльцев. Не сказав ни слова, Линкольн просто сидел в униженном состоянии, пока миссис Эрли не пришла и не вытерла его лицо. И такие сцены наверняка были типичными для семейной жизни Линкольнов в течение следующей четверти века.
В те времена в Спрингфилде было одиннадцать адвокатов, и, конечно же, все они не могли зарабатывать там на жизнь. В основном большинство из них скакало от одного городка к другому, следуя за судьей Дэйвидом Дэвисом, пока тот проводил заседания по всему восьмому судебному округу. И как обычно, все коллеги Линкольна возвращались в Спрингфилд каждое воскресенье и проводили время со своими семьями, все — кроме него самого. Он просто ужасался от одной только мысли поехать домой. Три месяца весной и еще три осенью он кружил по всему округу, но к Спрингфилду даже не приближался. Это превратилось для него в привычку на несколько лет. Условия жизни в сельских отелях часто были невыносимыми. Но даже такие условия он предпочитал своему собственному дому с постоянным нытьем и яростными нападками миссис Линкольн. «Она просто выпотрошила из него душу», — говорили соседи. А они знали наверняка, поскольку слышали и видели все, что происходило. Как говорил сенатор Беверидж: «Громкий и непрерывный крик миссис Линкольн раздавался по всей улице, а ее постоянные приступы гнева видели все жители округа. Часто ее гнев выражался даже не словами, а случаями дикого насилия».
«Образно говоря она пригласила своего мужа на дикий танец», — вспоминал Херндон. Он считал причиной этого то, что она просто освободила всю ярость разочаровавшейся и возмущенной натуры, и все это было скрытой местью. Линкольн разрушил ее гордую женскую натуру, и она почувствовала себя обесчещенной в глазах окружающих. Впоследствии желание расплаты перевесило любовные чувства. Она постоянно критиковала и делала замечания своему мужу. В ее глазах ничего нормального у Линкольна не было: он был узкоплечий, ходил неуклюже и расставлял ноги слишком широко, как индеец. Еще жаловалась, что в его походке не было грациозности, а его поведение не было достаточно элегантным. Снова и снова поправляла его походку, заставляя его ходить с натянутыми вниз пальцами, как когда-то сама училась у мадам Ментель. Ей также не нравились его большие уши, торчащие под прямым углом, говорила, что его нос не был прямым, что его нижняя губа торчала, его ноги и руки были слишком длинными, а голова — маленькой, и вообще считала его внешний вид отвратительным. Вдобавок ко всему этому шокирующее безразличие Линкольна к собственной внешности задевало ее чувствительную натуру и делало ее ужасно несчастной.