5 октября 1818 года, в седьмой день своей болезни, мать Авраама Линкольна скончалась после продолжительной комы.
Том Линкольн положил две медные монеты на ее веки, чтобы держать их закрытыми, затем пошел в лес, повалил дерево и срезал с него грубые и неровные доски, которые скрепил деревянными гвоздями. И в этот недоделанный гроб он положил измотанную и несчастную дочь Люси Хэнкс…
Два года назад он привелз ее сюда на санях и теперь на тех же санях потащил ее тело на вершину густо заросшего холма, за четверть мили, и похоронил без какого-либо обряда и траурной церемонии.
Такой оказалась судьба матери Авраама Линкольна. Скорее всего, мы уже никогда не узнаем, как она выглядела и вообще какой женщиной была, поскольку большую часть своей короткой жизни она провела в глухом лесу и оставила незначительное впечатление у знавших ее людей.
Вскоре после смерти Линкольна один из его биографов решил собрать всю возможную информацию о матери президента. К тому времени уже полвека ее не было в живых. Он опросил немногочисленных людей, которые при жизни видели Нэнси Хэнкс. Но их воспоминания были так же туманны, как забытый сон. Опрошенные не смогли хотя бы конкретно описать ее внешность: один помнил ее как крепкую и толстую, другой же наоборот — худощавую и нежную, один припоминал ее черноглазой, второй — кареглазой, а третий был уверен, что глаза у нее были сине-зеленые. Денис Хэнкс, ее кузен, проживший с ней под одной крышей пятнадцать лет, писал, что она была светловолосой, но через несколько страниц поменял цвет ее волос на черный.
Спустя шестьдесят лет после ее смерти не было даже каменной доски, указывающей место ее погребения. И сегодня местонахождение ее могилы известно лишь приблизительно: Нэнси похоронена рядом со своей дядей и тетей, которые воспитали ее, но точно сказать, какая из трех является ее могилой, невозможно.
После смерти жены Том Линкольн построил новую хижину: она имела четыре стены, но не было ни пола, ни окон, ни дверей. На входе висела грязная медвежья шкура, а внутри было мрачно и гнусно.
Отец проводил большую часть своего времени на охоте, в лесу, оставляя двух своих сирот следить за хозяйством. Сара готовила еду, а Авраам следил за очагом камина и приносил воду из родника, за милю. Не имея ни ножа, ни вилки, они ели руками, которые не всегда были чистыми, поскольку доставка воды была настоящим испытанием, а мыла не было вообще. Нэнси готовила мыло из растений, но маленький запас, который она оставила после смерти, давным-давно иссяк, а дети, и тем более Том Линкольн, не знали способ приготовления, так что жить проходилось в грязи. В течение долгих и холодных зим они не разу не мылись и изредка стирали свою грязную и запачканную одежду. Хижина не проветривалась, солнечные лучи вообще не попадали внутрь: свет был только из камина или от свиного жира, и постель из листьев и шкур буквально гнила. Из точного описания хижин по соседству можно лишь представить, на что была похожа бесхозная хижина Линкольнов, зараженная блохами и ползучими паразитами. Даже старина Том Линкольн не смог терпеть эту грязь больше года: он решил заново жениться и поправить запущенное хозяйство.
Тринадцать лет назад он сделал предложение одной девушке из Кентукки, по имени Сара Буш. Тогда она ему отказала и вышла замуж за тюремщика из округа Хардин, но недавно тюремщик скончался и оставил ее одну с тремя детьми и небольшими долгами. И теперь Том посчитал, что настал подходящий момент для обновления своего предложения: так что он пошел к реке, вымылся, потер песком затвердевшие от грязи руки и лицо, привязал саблю и через темные и густые леса начал свой поход в Кентукки. Дойдя до Элизабеттауна, он купил другую пару шелковых подтяжек и, посвистывая, продолжил свой марш по улицам города.
Все это было в 1819-м, когда происходили значимые события: люди говорили о прогрессе, пароход впервые пересек Атлантику…
3
К пятнадцати годам Линкольн выучил алфавит и умел даже читать, правда, с большими трудом, но писать у него не получалось. И вот осенью 1824 года некий бродячий учитель из глубоких лесов обосновал школу в поселении поблизости, на берегу реки Пиджен. Линкольн с сестрой каждый день проходили четыре мили через дикие леса, чтобы учится у Азеля Дорси: так звали учителя. Дорси создал что-то вроде «устной школы»: дети учили все вслух. Он думал, что таким образом может понять, насколько дети восприимчивы, и ходил по классу с линейкой в руках, нанося удары тем, кто сидел тихо. В условиях такой «гласности» каждый ученик изо всех сил пытался перекричать остальных. Школьный шум иногда можно было услышать за полмили.