Первая леди была в бешенстве, и с каждой минутой ее слова и действия становились все безумнее. Миссис Грант снова попыталась ее успокоить, но тут миссис Линкольн вылила свою злость и на нее. Все, что я и Портер могли делать, это не допускать, чтобы слова перешли в действия: мы боялись, что она может выпрыгнуть из кареты и наброситься на всадников.
Внезапно она обратилась к миссис Грант: „Вы и сами были бы не против оказаться в Белом доме, не так ли?“ Сохранив самообладание и достоинство, миссис Грант спокойно ответила, что она довольна своим нынешним положением. Ответ оказался намного достойнее, чем ожидала миссис Линкольн, но все же продолжила: „Ой! Вы бы с удовольствием захватили его, если бы могли. Как это мило“. Затем она перешла к миссис Орд, и миссис Грант стала защищать свою подругу от надвигающейся большой беды. Едва ситуация несколько успокоилась, как во время одной из остановок майор Сьюард, племянник госсекретаря и некий офицер из штаба генерала Орда, проходя мимо попытались сказать что-то смешное: „У президента очень галантная лошадь, миссис Линкольн, она обязательно хочет скакать рядом с миссис Орд“. Неудачная шутка, конечно же, добавила масла в огонь. „Что вы хотите сказать, сэр?“ — крикнула она в ответ. Осознав, что он совершил огромную ошибку, Сьюард в спешке сильно ткнул лошадь и ускакал вперед, подальше от неприятностей.
Наконец группа доехала до места назначения, и миссис Орд подошла к карете. Увидев ее, первая леди высказала все, что думала о ней по поводу езды рядом с президентом и даже оскорбила ее непристойными выражениями в присутствии толпы офицеров. Беспомощная женщина расплакалась, но первая леди отказывалась утихомириться и продолжала беситься до тех пор, пока сама не устала. Миссис Грант пыталась всячески защитить подругу, но все оказалось бесполезно: присутствующие были в шоке от случившегося.
Как только все закончилось, мы вернулись в Сити-Пойнт, и этим же вечером президентская чета посетила генерала и миссис Грант во время ужина на пароходе, на котором присутствовали и офицеры штаба. В течение всего ужина на наших глазах миссис Линкольн всячески бранила генерала Орда и требовала отправить его в отставку: она считала, что тот не достоин своего поста, поскольку ни слова не сказал своей жене. Сидевший рядом Грант мужественно защищал своего офицера, и, конечно же, Орда не уволили.
Такие сцены были регулярными во время всего визита: по поводу миссис Гриффин и миссис Орд первая леди постоянно совершала нападки на своего мужа в присутствии всех офицеров. Я еще никогда так не мучился из-за унижений постороннего, не близкого мне человека: было больно наблюдать, как глава Штатов, на которого свалились все беды национального кризиса, становится объектом публичных оскорблений. И он терпел все, словно Христос: полон страданий и грусти, но с достоинством и хладнокровием. По старой привычке, Линкольн называл жену „мать“. Глазами и интонацией всячески пытался повлиять на нее, объяснить и смягчить оскорбительное отношение к другим до тех пор, когда она словно дикий зверь, опять направляла свой гнев против мужа. И тогда Линкольн просто уходил, скрывая полные грусти глаза, чтобы мы не видели его страдания.
Генерал Шерман тоже был очевидцем тех событий и спустя много лет, упомянул о них в своих мемуарах. А капитан Барнс стал не только очевидцем, но и жертвой: он сопровождал миссис Орд во время той злополучной поездки, а после отказался говорить, что она вела себя неподобающе. Этого первая леди никогда ему не простила. Спустя пару дней Барнс зашел к президенту по одному важному вопросу, а он в это время был с женой и несколькими приближенными. Увидев молодого офицера, первая леди на глазах у всех присутствующих обозвала его непечатными оскорбительными словами. В первый момент Линкольн замер, и только потом придя в себя, взял капитана за руку и отвел в свой кабинет, чтобы, как сам заметил, показать кое-какие бумаги и карты. Согласно Барнсу, Линкольн не сказал ни слова о происшедшем. Он не мог упрекнуть свою жену, но его взгляд выражал огромное сожаление о случившемся, и в знак почтения он деликатно похлопал молодого капитана по спине.
Вскоре после упомянутого скандала Сити-Пойнт посетила жена Стэнтона, и я осмелился задать ей вопрос о первой леди: „Я не общаюсь с миссис Линкольн“, — последовал ее ответ. Но мне показалось, что я ослышался: жена секретаря по военным делам должна посещать жену президента, и я повторил свой вопрос. „Поймите меня, сэр, — ответила она, — я не бываю в Белом доме и не посещаю миссис Линкольн“. Честно говоря, я не был близко знаком с миссис Стэнтон, и ее высказывание показалось мне странным. И только спустя некоторое время я понял, в чем причина.