К концу тех же 70-х некий спившийся владелец таверны из Гранбери, Техас, признался молодому юристу по имени Бейтс, что он и есть Бут, показав огромный шрам на своей шее, и детально рассказал, как вице-президент Джонсон уговорил его убить Линкольна и обещал помилование, если его поймают. 13 января, 1903 года, спустя четверть века после вышеупомянутого признания, некий несостоявшийся маляр и наркоман по имени Дэйвид Е. Джордж, совершил самоубийство в отеле «Гранд-авеню» в Оклахоме, выпив стрихнин. Но перед тем, как наложить на себя руки, он решил исповедоваться, написав, что является Джоном Уилксом Бутом. В предсмертной речи также говорилось, что после убийства друзья спрятали его в огромный чемодан и переправили на грузовом корабле в Европу, где он прожил следующие десять лет.
Прочитав об этом в газете, уже знакомый нам юрист тут же отправился в Оклахому и, взглянув на тело, подтвердил, что Дэйвид Е. Джордж и есть тот самый владелец таверны из Гранбери, который излил ему душу 25 лет назад. После этого предприимчивый Бейтс, расплакавшись над усопшим, попросил гробовщика причесать его волосы так, как было у Бута, и, забальзамировав тело, отвез его к себе домой в Мемфис, где на протяжении двадцати лет всячески пытался подсунуть его правительству и заполучить огромное вознаграждение, которое было обещано за поимку Бута. В 1908-м Бейтс написал еще и выдуманную книгу под названием «Спасение и самоубийство Джона Уилкса Бута, или Первый правдивый рассказ об убийстве Линкольна, содержащий полное признание Бута спустя много лет после его преступления». И, представьте себе, он распродал семьдесят тысяч экземпляров этой сенсационной книги, подняв огромный шум по всей стране.
В конце концов Бейтс предложил своего забальзамированного «Бута» Генри Форду за тысячу долларов, но, получив отказ, начал выставлять его на обозрение по всему Югу по десять центов за просмотр.
К слову, на данный момент есть пять разных черепов, которые выставляются в качестве головы Бута.
32
А теперь немного об овдовевшей первой леди, которая после смерти мужа испытала огромные трудности и показала себя во всей красе, став тем самым объектом общенациональных сплетен.
По части хозяйственных трат Мэри Линкольн была чрезмерно скупой: на протяжении долгих лет в Белом доме была традиция каждый год устраивать несколько государственных приемов от имени президента, но она постоянно требовала от мужа отказаться от них, жалуясь, что они якобы слишком дорогие, и в военное время общественные траты должны быть более экономными. Дошло до того, что Линкольн был вынужден сделать ей замечание: «Мы должны думать не только об экономии». Но, когда дело касалось нарядов и ювелирных изделий для своего шикарного гардероба, она тут же забывала об экономии и, окунувшись в водоворот сумасшедших трат, теряла всякий рассудок.
В 1861-м, переехав в Вашингтон из глухих прерий, Мэри была глубоко убеждена, что, в качестве «Госпожи Президента», она станет центром сияющего созвездия столичных светских дам. Но, к ее огромному удивлению и разочарованию, она была попросту отвергнута и унижена влиятельными южными аристократами. Для них мадам из Кентукки оказалась совсем не ко двору, поскольку была женой неотесанного и неуклюжего «любителя негров», который затащил их в ненужную войну. Да и у нее самой личные качества и манеры были, мягко говоря, не из самых приятных. Если быть уж совсем честным, то она была завистливой, притворной и невоспитанной стервой, похожей на деревенскую простушку. Так что, не сумев самой завоевать социальное положение, Мэри Линкольн особенно недолюбливала тех, у кого это хорошо получалось. А признанной королевой светского общества столицы в то время считалась знаменитая красавица Адель Куттс Дуглас, которая была замужем за бывшим возлюбленным Мэри — Стивеном А. Дугласом. Вездесущая популярность миссис Дуглас и мисс Чейз, дочери Соломона Чейза, наполняла первую леди нешуточной завистью. И для достижения побед в светских кругах, она решила завоевать все деньгами — деньгами, которые безудержно тратились на наряды и украшения.
«Чтобы поддержать свою внешность, — говорила она своей портнихе Элизабет Кикли, — я должна иметь много денег, намного больше, чем господин Линкольн может мне предоставить. Он слишком честный, чтобы заработать хоть один пенни вне своей зарплаты, соответственно, у меня остается лишь одна альтернатива — залезть в долги».