Самыми близкими людьми к отцу были: лейб-медик профессор С. П. Боткин[137], присяжный поверенный A. M. Унковский, бывший в свое время тверским губернским предводителем дворянства, уволенный от занимаемой им должности и сосланный при Николае I за то, что он подарил часть принадлежавшей ему земли при сельце Дмитрюкове крестьянам[138], и В. И. Лихачев, бывший петербургским городским головой, покинувшим этот пост после дела о так называемой «пухертовской муке», затем председателем столичного мирового съезда, наконец сенатором[139]. В хороших отношениях с отцом был также петербургский нотариус В. И. Иванов, честный и дельный человек, с совершенно лысой головой, женатый на женщине значительно моложе его, что, однако, не мешало ей быть верной и любящей супругой[140]. Частенько заходил также к нам цензор Ратынский, человек далеко не красивый и не молодой[141]. Приходил он по вечерам и выпивал целый графин красного вина. Его визиты имели характер весьма деловой, так как он информировал моего отца о том, что происходит в цензурном комитете. Эти сведения для моего отца, одного из редакторов «Отечественных записок», были весьма ценны, так как, зная о том, какие влияния преобладают в комитете, он имел возможность ограждать свой любимый журнал от произвола цензуры, которая, как известно, в восьмидесятых годах прошлого столетия, пребольно кусалась.
К названным лицам надлежит прибавить еще редактора «Вестника Европы» М. М. Стасюлевича, или, как его фамильярно звали по почину Лихачева, Стасюляки, и мы получим тот небольшой кружок, который был более близок к моему отцу.
Алексей Михайлович Унковский
A. M. Унковский был, как всем известно, человек до щепетильности честный[142]. Про него говорили, что он в качестве адвоката не взялся защищать ни одного «грязного» дела. Вследствие этого он не богател, подобно своим коллегам по сословию, и жил чрезвычайно скромно, содержа семью из шести душ. Супруга[143] его, женщина простая и добрая, прекрасная хозяйка, помогала мужу как только могла, и жили они душа в душу. Сам А. М. смотрел на жизнь с философской точки зрения и, несмотря на то что зачастую перебиваться ему было нелегко, был обыкновенно в хорошем настроении духа, любил повинтить по маленькой, рассказывать анекдоты, которым сам первый смеялся. Называл он сам себя неунывающим россиянином и, главным образом, довольствовался жалованьем, получаемым им из (насколько помню) двух столичных учреждений, в коих он состоял юрисконсультом[144].
Владимир Иванович Лихачев
Что касается В. И. Лихачева, то этот последний был, не в пример Унковскому, человеком с большими наклонностями к карьеризму. Довольно крупный петербургский домовладелец с Фурштадтской улицы, видный из себя мужчина, он старательно вылезал в люди, чего, как видно из изложенного выше, и добился. Злые языки утверждали, что многого достиг он через женщин, которые пленялись его мужественной красотой. Не отрицаю, что В. И. имел большой успех у женщин, но вместе с тем полагаю, что известного положения он достиг своим недюжинным умом, умением когда нужно о себе напомнить. Кроме того, он был прекрасным оратором, и не только на русском, но и на французском языке. Его весьма отличил, между прочим, приезд в Петербург французской эскадры. В. И. в то время был «лорд-мэром», и в этой должности он встречал эскадру, причем произнес несколько очень дельных, остроумных речей в пользу альянса Франции с Россией. Эти его речи и обратили на него внимание со стороны так называемых «сфер».
Характера В. И. был веселого, нрава расточительного, и дом его на Фурштадтской был вечно в долгу как в шелку. Жена его Е. И.[145], известная тем, что она была поборницей женского образования, одной из основательниц петербургских Бестужевских высших женских курсов[146] и автором многих брошюр, трактовавших о женском образовании, всецело преданная своему великому делу, мало вмешивалась в дела мужа, и для нее, кажется, были совершенно индифферентны как его амурные похождения, так и преуспевания по службе выборной и государственной. Между прочим, В. И. много помог моему отцу в сочинении этим последним сказок с животными в качестве действующих лиц, давая ему сочинения Брэма[147], с которыми отец мой основательно познакомился, чтобы как можно вернее выявить в своем произведении индивидуальные качества того или иного зверя. Впрочем, папа, в конце концов, приобрел все произведения известного зоолога, не желая вечными просьбами надоедать В. И.
138
Поселившись в 1852 г. в родовом имении Дмитрюкове, Унковский предложил дворовым людям вольную, от чего большинство из них отказались; кроме того, он снизил сумму годового оброка, предоставил крестьянам право решения свадебных и рекрутских дел, сохранив незначительную барщину. Отрешение от должности предводителя дворянства и ссылка в Вятку последовали в 1859 г. за оппозиционное отношение к правительственной линии в крестьянском вопросе. По истечении 6 месяцев ссылки ему было разрешено вернуться в родовое сельцо Дмитрюково. С 1866 г. жил в Петербурге. См. о нем:
139
Лихачев Владимир Иванович (1837–1906), общественный деятель, близкий друг Салтыкова, городской голова Петербурга с 1885 г. В связи с неурожаем для предупреждения роста цен на хлеб Петербургская дума по предложению Лихачева открыла 10 июля 1891 г. управе кредит на закупку ржаной муки. Комиссионер Пухерт поставил в Петербург партию непригодной к использованию муки, но это не привело к отставке Лихачева (
141
Ратынский Николай Антонович (1821–1887), литератор, цензор, соученик Салтыкова по московскому Дворянскому институту, принимавший участие в судьбе «Отечественных записок».
142
Среди современников Унковский имел репутацию «идеально честного человека», «воплощенной честности» (
144
A. M. Унковский был юрисконсультом Петербургского общества поземельного кредита, а после его ликвидации в конце 1892 г. был приглашен на эту же должность в три казенных банка: дворянский, крестьянский и особый отдел дворянского банка (
145
Лихачева Елена Осиповна (Иосифовна), урожд. баронесса Косинская (1836–1904), публицистка, переводчица, деятельница женского движения, председатель комитета Общества для доставления средств Высшим женским курсам, автор исследования «Материалы по истории женского образования в России. 1086–1856 (1890–1895, 1901); сотрудница „Отечественных записок“».
146
Курсы были основаны в 1878 г., неофициально назывались по имени первого директора К. Н. Бестужева-Рюмина.
147
Непосредственная ссылка на «Жизнь животных» А. Э. Брэма есть только в сказке «Гиена», хотя комментаторы считают, что «следы чтения Брэма прослеживаются и в других сказках Салтыкова, особенно тех, где действуют птицы» (