Как и мой собеседник-краевед, я не раз обращался к книге «Дороги Нестора Махно», но мне не пришло в голову рассказ авторов, скажем так, наложить на местность. А вот Василий Григорьевич это сделал минувшим летом. «Меня тогда, вспоминает он, — как осенило: а что же на месте того давнего боя осталось?» И краевед отправился в Потайнянскую балку, где обнаружил несколько небольших курганов, которые очень напоминали… братские могилы. Находятся курганы в трехстах метрах от трассы Гуляйполе-Пологи, на левом склоне балки. Два кургана примерно одинаковые: длиной до восьми метров, шириной — до шести и высотой в два метра. За неглубоким овражком находится третий курган, самый большой. Длина его — двадцать метров, ширина — десять и высота — четыре.
— Позвонив своему родственнику, — продолжает краевед, — жившему неподалеку от балки, я поинтересовался у него: что тебе известно о тамошних курганах? И услышал такой рассказ. Давно-давно, году примерно в 1967-м, вместе со старым дедом мой родственник, будучи подростком, пас коров в Потайнянской балке. И дед, показав на курганы, сообщил по секрету: тут похоронены люди.
— Вы полагаете, эти люди и есть бойцы 1-й Украинской повстанческой армии?
— Уверен, что это так! Однако, чтобы моя уверенность стала фактом, нужны дополнительные исследовательские работы. Необходимо провести разведку — шурфовку, одного из курганов.
— Кто это сможет сделать?
— Разведку в принципе могли бы произвести члены Запорожской областной ассоциации исследователей воинских захоронений. Когда я рассказал главе ассоциации Владимиру Смердову о своих находках в балке, он был поражен. Заявил, что такого количества похороненных в одном месте воинов — 1700 человек! — в Запорожской области больше нет.
— Фамилии погибших можно установить?
— Очень правильный вопрос! И не сложный. Коль Повстанческая армия батьки Махно осенью 1920 года входила в состав Красной Армии, всю отчетность она представляла точно так же, как и другие красноармейские части. Списки личного состава ее полков, в первую очередь — полков, погибших под Гуляйполем, можно отыскать в Российском государственном военном архиве. А, отыскав их, можно будет и памятный знак установить на месте гибели защитников Гуляйполя.
И раскрыть, подумал я, тайну Потайнянской балки.
2013
Виктор Коростылев показывает, где, вероятнее всего, находятся могилы махновцев [фото из архива краеведа]
Лес батьки Махно
Дибровский лес, который по сию пору называют лесом батьки Махно, находится в сичеславском селе Великомихайловка, что в трех десятках километрах от Гуляйполя. И, оказавшись однажды там, я решил выяснить, помнят ли батьку на его второй родине [так Нестор Иванович сам о Великомихайловке отзывался].
Кстати, батькой впервые Махно назвали именно здесь, в Великомихайловке. Или в Больше-Михайловке, как село значилось на картах начала минувшего века.
По легенде, здесь же, на берегах Волчьей реки, омывающей Больше-Михайловку и Дибровский лес [знаменитый тем, что из него Нестор Иванович и начал свою борьбу с режимом], махновцы впервые применили боевую тачанку — с установленной на ней пулеметом Максим.
Ну а в самом лесу до начала двадцать первого века сохранялся так называемый Дуб смерти: могучее четырехсотлетнее дерево, на котором повстанцы во главе с батькой якобы вешали неугодных. Отчего будто бы дуб и получил такое зловещее название. Вроде бы, и часть золотого запаса Махно надежно припрятал где-то в Дибровском лесу. Никому не ведомо, где конкретно.
Заказник на Волчьей реке
Сегодня Дибровский лес — это государственный заказник площадью 1400 гектаров [пять лет назад ему также переданы 425 гектаров урочища Лысая гора].
Заложен был лес в 1863 году под руководством знаменитого селекционера и естествоиспытателя Виктора фон Граффа с единственной целью — для борьбы с пылевыми бурями. Задачу свою лес на Волчьей реке выполнил, со временем став образцом лесоразведения в степной зоне.
Незримое присутствие батьки Махно в лесу ощущается. Возле сгоревшего Дуба смерти работники Великомихайловского лесничества не так давно, например, установили в его честь гранитную плиту, привезенную казаками аж из Харькова.
Не забыли батьку и в селе. Одну из историй, связанных с его подвигами в окрестностях Больше-Михайловки, рассказал журналистам из Запорожья местный краевед Виктор Диденко [пять прадедов Виктора Дмитриевича воевали у повстанцев. В живых не остался ни один. Род Виктора Диденко пошел от шестого прадеда].