– И это все вам рассказал сам Лиен?
– Я видела Эдварда, – ответила она и прикусила губу. – Это настоящий тиран!
– А что вы можете нам рассказать о Рогере Гюндерсене?
Фру Халворсен долго собиралась с мыслями.
– Он мне напоминает кошку, – наконец проговорила она. – Наверно, потому, что у него желтые глаза. Ну, не совсем желтые, а желтоватые. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? И походка у него не такая, как у всех. Он не идет, а скользит. Крадется. Не знаю, как иначе это назвать.
– Он разведен?
– Да.
– Как вы считаете, мог ли кто-нибудь из них троих взять с собой в Италию подругу?
– Только не Бертелсен, – быстро ответила она. – Может быть, Трюгве Лиен?… Ведь он буквально в рабстве у своего брата. Рогер? Может быть… Нет, я не знаю.
– Не говорил ли вам Харри, что у одного из них есть подруга – высокая, стройная брюнетка, похожая на итальянку?
– Нет. Харри вообще мало говорит о них. Разве что о каких-нибудь пустяках. Он не любит сплетничать.
– Необыкновенный человек! – пробормотал Карстен так тихо, что его услышал только Рудольф.
– У Харри есть друзья, кроме них? – поинтересовался Рудольф.
– У него очень много знакомых, – ответила фру Халворсен, сплетя пальцы.
Она похожа на фарфоровую статуэтку, подумал Карстен. Седые блестящие волосы мягкими локонами обрамляли ее маленькое личико, коже которого могла позавидовать тридцатилетняя женщина.
– Ну, во-первых, Алберт, Алберт Арнесен, они знают друг друга с пятилетнего возраста. У Алберта небольшая посредническая фирма. «Стекло и керамика». – Фру Халворсен продиктовала адрес. – Во-вторых, Коре, то есть Коре Вик. Он работает на складе акционерной компании «Радио». Некоторое время Харри часто встречался с Эйнаром, но это было уже давно. Харри и Эйнар одногодки. Несколько лет назад Эйнар познакомился с девушкой, и с тех пор у него уже нет времени на встречи с Харри.
– Как фамилия Эйнара?
– Квале.
– А чем он занимается?
– Шофер, работает на пивоваренном заводе, кажется в Рингнесе, но я не уверена.
Рудольф встал. Вслед за ним поднялся и Карстен.
– Большое спасибо, фру Халворсен. Как только мы что-нибудь узнаем о Харри, мы сразу же сообщим вам.
Она с мольбой взглянула на Рудольфа.
– Как вы думаете… Харри жив?
– Пока ничего не известно, фру Халворсен, – ответил Карстен и осторожно положил руку ей на плечо.
– Если Харри даст о себе знать, немедленно сообщите нам. Попросите его позвонить и в «Инт-Транс», и в полицию. – Рудольф написал свою фамилию и номер телефона на листке, вырванном из записной книжки, и протянул ей.
– А я вам дам номер телефона фру Торкилдсен, – решила она. – Если вы не застанете меня дома, я могу быть только у нее.
Не успели братья сесть в машину, как Рудольфа вызвали по рации.
Венке Ларсен плыла на пароме из Ларвика до Фредериксхавна вместе с четырьмя водителями.
Несмотря на то что в это время года паромы ходят почти пустые, она заказала билет за три недели.
Она указала несуществующий адрес в Беруме и дала номер телефона, который изменился четыре года назад: 53-18-94. Теперь у этого абонента номер 12-09-37. Абонент – капитан Ронем и его жена, писательница Алисе Мейер Ронем.
– Понятно, – сказал Рудольф. – Мы съездим к ним, как только опросим всех здесь, в городе.
– Хотел бы я знать, не играет ли Венке Ларсен главную роль в этой драме, – пробормотал Карстен.
– Не думаю, – отмахнулся Рудольф. – Скорей всего, это одна из тех девиц, которые любят ездить на попутных машинах. Таких много, сам знаешь.
– Но если она участвовала в этой операции, – задумчиво проговорил Карстен, – и если она уже сыграла свою роль…
– То, скорей всего, уже не числится среди живых, – спокойно закончил Рудольф.
9
В ночь на воскресенье инспектор Лейф Роботтен спал всего три с половиной часа. Тем не менее, когда он встал, принял душ и вышел на кухню в коричневом махровом халате, он был полон бодрости и энергии.
Завтрак его состоял из грейпфрутового сока, трех чашек кофе и двух бутербродов с сыром.
Убрав со стола грязную посуду, он пошел в спальню и оделся для поездки в Данию.
На аэродром он приехал в такси. Несмотря на воскресенье, ранний час и октябрь месяц, там было многолюдно: Целый экипаж какого-то судна ждал своего самолета. Многие моряки выглядели совсем юными, как будто отправлялись в свой первый рейс, хотя на самом деле они, наверно, не были новичками. Сдав багаж, они разбились на группы, весело болтая, смеясь и задирая друг друга.
У Роботтена сжалось сердце. Когда-то и он был таким же юным и тоже отправлялся в свой первый рейс. Он сбежал из дому из-за того, что родители часто ссорились. Казалось, эти ссоры должны неминуемо кончиться разводом, и семнадцатилетний Лейф сбежал из дому, который родители превратили в сущий ад. Как ни странно, но именно его безрассудное бегство заставило их опомниться. С тех пор в доме воцарился мир и терпимое отношение друг к другу. По крайней мере с виду.
Народу в самолете было немного. Рядом с Роботтеном было два свободных места. Скорее по привычке, чем от желания читать, он вынул мольеровского «Мизантропа» в переводе Андре Бьерке. Книгу он приобрел, когда она вышла в 1957 году, и с тех пор перечитывал каждые пять лет. Каким бы транспортом он ни ехал – поездом, самолетом или пароходом, – Роботтен всегда брал в дорогу книги. Он давно обнаружил, что книга или журнал лучше всего удерживают попутчиков на расстоянии. Чего нельзя сказать про газеты. Но сейчас он сидел в одиночестве, никто не мешал ему размышлять, и раскрытая книга праздно лежала у него на коленях.
Два тяжелых трейлера с грузом, оцененным в много миллионов крон…
Таинственная женщина, о которой ничего не известно…
Четыре сильных, опытных, надежных водителя…
«Инт-Транс» – одна из крупнейших экспедиционных фирм Норвегии…
Оружейный завод в Конгсберге…
Промышленный шпионаж?
Самолет летел на высоте десять тысяч метров. Под ним лежали облака, позолоченные холодным солнцем. Роботтен выглянул в окно и долго смотрел вниз. Он любил летать. Ему всегда казалось, что в самолете все земное его уже не касается. Он чувствовал себя свободным. И мог быть самим собой, хорошим или плохим – неважно.
Оторвавшись от окна, он оглядел салон. Кое у кого из моряков была с собой водка. Теперь они разговаривали более громко. Он понял, что в Копенгагене они пересядут на самолет, летящий в Гамбург.
Более двадцати двух лет назад Роботтен отправился в свой первый рейс. В самолете он познакомился с машинистом, который был на десять лет старше его, у машиниста тоже была с собой водка. Его звали Карл. Фамилию Роботтен уже не помнил. Карл угостил Роботтена водкой, и Роботтен выпил только потому, что ему не хотелось ударить лицом в грязь. Как же ему потом было плохо! Слава богу, он только один раз сходил в море. И слава богу, что на борту он удержался и не пил. Такому молоденькому легко стать алкоголиком.
Роботтена не интересовали беспошлинные товары, продающиеся в самолете. Он должен вернуться в Осло, как только выполнит задание. Тогда, пожалуй, он воспользуется случаем и купит себе туалетную воду для бритья, а матери – флакончик духов.
Колеса самолета коснулись посадочной полосы, и самолет сильно тряхнуло. Роботтен, пристегнутый ремнем, покорно ждал, пока самолет не замер на месте. Потом он достал свой плащ, лежавший на полке над сиденьем, взял чемодан и двинулся к выходу.
Чемодан из свиной кожи был невелик, в нем лежала пижама, легкий халат, который Роботтен называл «монашеской рясой» за грязно-зеленый цвет и толстый шнур вместо пояса, домашние туфли, туалетные принадлежности и одна рубашка. Для такой короткой поездки Роботтену больше ничего и не требовалось.