– А может, она так запуталась в действительности, что совершила какое-нибудь преступление? – шутливо предположил Уле.
Лиллиан игнорировала его замечание.
– Самого Ронема я знаю хуже, его почти никогда нет дома. Но могу вас заверить: никто из них не способен совершить какой-нибудь предосудительный поступок. Это очень хорошие, порядочные люди, они даже близко не подпустят к себе особу вроде Венке Ларсен!
– Откуда ты знаешь, какая она? – возмутился Уле.
– Знаю! Я достаточно долго работаю в нашей фирме и представляю себе, какого сорта девиц подбирают водители на шоссе. К водителям у меня нет претензий. А вот девицы – другое дело! – Она вдруг спохватилась. – Простите, я погорячилась. Это все нервы.
– Кстати, о том водителе, у которого случился удар и который погиб вместе с машиной… – начал Рудольф и осекся, увидев, что Уле вздрогнул.
– Признайся, сестрица, ты твердо решила устроить как можно больше шуму? – ядовито спросил Уле. – Зачем тебе понадобилось извлекать на свет эту забытую историю? Кто, кроме тебя, мог рассказать о Свендберге?
– Просто я вспомнила тот случай, когда говорила, что отца никогда не обманывают его предчувствия.
– А какое дело полиции до его предчувствий? Никаких сверхъестественных предчувствий и не требовалось, чтобы предсказать, какой именно конец рано или поздно ждет Свендберга. Так и случилось. И этого следовало ожидать. Вспомни его образ жизни. Он пил как сапожник!
– Только не за рулем, – возразила Лиллиан.
– Это тебе неизвестно. Ты с ним в кабине не сидела.
– И ты тоже.
– Ну и что? Зато есть люди, которые его видели. В тот день, когда случилось несчастье, он был сильно с похмелья. Анализ крови показал, что он принял лошадиную дозу снотворного – рестенила. Ты сама знаешь, что он останавливался в пути, чтобы немного развлечься.
– Это никому не известно!
– А дамские трусики, которые нашли в щитке приборов? – Уле с вызовом посмотрел на сестру.
– Кто знает, когда их туда засунули!
– А как ты объяснишь, что пломба была сорвана? Наверно, это лесная нечисть копалась в грузе?
– Не понимаю, чего ты так горячишься? – Лиллиан внимательно наблюдала за братом. – Ведь ты всегда заявляешь, что дела фирмы тебе безразличны!
– Но наше доброе имя и наша репутация мне далеко не безразличны! – Уле потерял самообладание.
– А что вез Свендберг? – спросил Рудольф, когда в перепалке между братом и сестрой возникла небольшая пауза.
– Макулатуру, – тихо ответила Лиллиан. – Вообще он должен был везти косилки. Но за час до отправления он пришел ко мне и умолял не посылать его в этот рейс. Сказал, что ему приснился дурной сон. Он был очень суеверный. К счастью, все легко уладилось. Другой водитель, Лауритцен, должен был везти макулатуру. Он охотно поменялся со Свендбергом. Все произошло так быстро, что никто ничего не заметил. Но у меня к вам просьба… – Она с мольбой посмотрела сперва на Рудольфа, потом на Карстена. – Нам удалось замять это дело. Свендберг пользовался хорошей репутацией. У него остались жена и пятеро малолетних детей… Ради них…
– Как по-твоему, есть какая-нибудь связь между пропавшими трейлерами и трейлером Свендберга? – спросил Рудольф у брата по дороге в Управление. – Может, его нарочно напоили, чтобы вывести из строя, а потом украсть косилки? Предположим, для этой цели использовали девушку. Каким-то образом ей удалось дать ему рестенил, и он заснул. Тогда явились ее сообщники, сорвали пломбу и, к своему великому разочарованию, обнаружили, что Свендберг везет макулатуру. Свендберг спал как убитый. В ярости из-за своего промаха, а также опасаясь, как бы Свендберг не выдал их, они пустили трейлер в реку вместе с водителем. Что ты думаешь о такой версии?
– Звучит вполне убедительно, – задумчиво ответил Карстен. – Может, это была генеральная репетиция в ожидании более ценного груза? Так, по-твоему, в тот раз действовала та же самая Венке Ларсен?
– Трудно сказать. Подними дело Свендберга, Карстен, и поскорее доложи мне, что там произошло.
– О'кей! – Карстен умолк. – А все-таки странно, что этот Свендберг так перетрусил, – вдруг сказал он. – В его сон я не верю. Скорей всего, ему что-то стало известно.
Они подъехали к Управлению, и Рудольф поставил машину на стоянку. Перед дверью кабинета Рудольфа они задержались, продолжая свой разговор. Вдруг они услыхали частые телефонные звонки. Рудольф вбежал в кабинет.
Звонил Роботтен.
Рудольф сосредоточенно слушал его минут десять.
– Спасибо, – сказал он наконец. – Я свяжусь с миланской полицией. Посмотрим, что они нам скажут по поводу этого адреса. У тебя паспорт с собой? Хорошо. Я позвоню тебе завтра утром до девяти. Возможно, тебе придется поехать дальше, в Милан. Надеюсь, ты не против?
Едва он повесил трубку, как к нему вошли инспектора Oгe Орвик и Харалд Харалдсен. Они по списку опросили всех служащих фирмы «Инт-Транс», но ничего интересного не узнали. Теперь им предстояло писать рапорт. Оба выглядели усталыми.
– Рапорт подождет до завтра, – решил Рудольф и зевнул, прикрыв рот рукой. – Идите домой и отдыхайте. Хватит с вас на сегодня.
Потом он позвонил Карстену.
– Слушай, ведь мы с тобой так и не обедали! Надеюсь, ты не откажешься от жаркого в Театральном кафе? – Он засмеялся. – Я так и думал. Жду тебя через пять минут.
В десять тридцать две позвонил главный следователь миланской полиции Франко Франкоболло. Он подтвердил, что улица, названная Венке Ларсен, в Милане существует, но никакой Манцини по тому адресу не живет. И насколько им удалось выяснить, никогда не жил. В том доме живут только двое пожилых людей, сторож и его жена. Они прожили там тридцать пять лет. Первый этаж занимает небольшой букинистический магазин. На втором расположено несколько кабинетов, принадлежащих одной римской фирме. Обычно эти кабинеты пустуют. Третий этаж снимает фирма, изготовляющая сувениры. Она вот-вот обанкротится. Вообще дом довольно захудалый. На прощание Франкоболло обещал отправить Рудольфу все сведения срочным письмом.
Ровно через полчаса – в две минуты одиннадцатого – позвонил Луиджи Кантагалли, начальник полиции Бриндизи. Он сказал, что водителей нашли. Трое из них мертвы, четвертый, в котором с помощью фотографии опознали Харри Халворсена, находится в больнице. У него прострелена грудь, правое плечо, левая нога и правая ступня. А также задет висок. Просто un miracolo unico,[10] что он вообще остался жив. В данную минуту он лежит на операционном столе. И нет никакой гарантии, что он выживет. Положение очень, очень серьезное.
Гюндерсен, Лиен и Бертелсен убиты выстрелом в голову. Можно считать, что их смерть наступила мгновенно.
Трейлеры еще не найдены.
Не обнаружена также и женщина, ехавшая с водителями.
14
Рудольф положил трубку, он был подавлен. Трое убиты. Четвертый – при смерти. А что с женщиной? Может, она тоже убита? Но почему в таком случае ее не нашли вместе с остальными? И куда делись трейлеры?
Харри Слон жив, и Кантагалли назвал это «невероятным чудом». Действительно, как могли убийцы промахнуться, ведь он такая удобная мишень.
Рудольф подумал о Кари Бертелсен. Мысленно он увидел ее с ребенком на руках. Вспомнил, как мать бережно положила руку на плечо дочери. Всем своим существом он ощутил их тревогу. Такие милые, порядочные люди – его охватила бессильная ярость. Сколько они приложили трудов, чтобы превратить убогую квартиру в убогом доме в светлое и уютное жилище!