Выбрать главу

Впереди показался Крусо. Они остановились на площадке для отдыха, чтобы дождаться вторую машину. Пока они ждали, проснулась Венке. Она терла заспанные глаза. Волосы у нее взъерошились. На губах играла улыбка.

– Я спала очень долго, да? – виновато спросила она. Слон смотрел на нее с обожанием.

Никогда еще она не казалась ему столь желанной, и не случайно. Венке выглядела такой молодой, такой невинной, что невольно хотелось защитить ее.

Такое же впечатление она, должно быть, произвела и на Бертелсена, он ласково улыбнулся ей.

– Слон мне все доложил, – по-отечески мягко сказал Бертелсен, раньше он говорил с нею совсем другим тоном. – Что касается меня, то я не возражаю, можешь ехать с нами до самой Фоджи.

– Правда? Большое спасибо! – В порыве благодарности она, к удивлению обоих, бросилась Бертелсену на шею.

И Бертелсен, известный волокита, как будто растерялся и не знал, как выйти из этого щекотливого положения.

Не будь Слон так ревнив, его бы это позабавило.

Так же внезапно Венке отпустила Бертелсена и повернулась к Слону.

– Ты замечательный парень, Харри!

В это время на площадку въехал второй трейлер.

– Мечтаю о добром датском ужине, ящике пива и бутылочке «Ольборгера», – сказал Лиен с голодным видом, впрочем, голодным он выглядел всегда, наверно из-за неестественной худобы. – А потом завалиться на мягкую постель. До чего же я устал!

Гюндерсен подозрительно посмотрел на Бертелсена и на Слона, потом на Венке, наконец взгляд его остановился на Бертелсене. Но он так ничего и не сказал.

Они уже много раз бывали в Крусо и знали, где здесь лучше всего припарковать свои огромные машины. Покончив с этим, они направились в «Смеющуюся кошку», в которой обычно останавливались, если не ночевали в машинах.

Здесь их ждали номера, ужин и пиво.

А Слона и кое-что еще.

3

Наутро Слон встал с тяжелой головой и попросил Бертелсена первым сесть за руль. Завтрак Слона состоял из трех таблеток от изжоги и пяти чашек обжигающе горячего, хотя и не очень крепкого кофе. Вопреки жизненному опыту он рассчитывал через четыре часа быть уже в форме.

Лиен в своей машине тоже не рвался за руль. И Гюндерсен добровольно вызвался первым вести машину. Он тоже был не особенно бодр, однако чувствовал себя явно лучше, чем Лиен.

Одна только Венке как ни в чем не бывало съела за завтраком большую порцию яичницы с беконом, рогалики, сдобную булочку и выпила несколько чашек кофе.

Слон решил вздремнуть. Венке одобрила это и, проворно взобравшись в кабину, уселась рядом с Бертелсеном.

– Должно быть, приятно водить трейлеры, – заметила она, когда все двенадцать колес пришли в движение. – Какой у трейлера размер покрышки?

– Двадцать дюймов, – проворчал Бертелсен, обходя молчанием ее первое замечание.

«Приятно водить трейлеры» – нашла удовольствие, подумал он и вздохнул. А ведь есть такие, которые считают, будто на водителей трейлеров деньги сыплются, как из рога изобилия. Семьдесят, восемьдесят, девяносто, даже сто тысяч крон в год – разве в наши дни это деньги? Заработок целиком и полностью зависит от условий, которые ты себе выторгуешь, благодаря своему опыту, нахальству и удаче. Сам-то он на твердом окладе, но восемьдесят семь тысяч в год – капля в море для того, кто хочет приобрести приличное жилье. После рождения Малыша Кари ему все уши прожужжала о том, что надо перебраться в другую квартиру, где ребенку будет лучше.

– Я и понятия не имела, что для переезда из одной страны в другую требуется столько документов, – сказала Венке после долгого молчания, рассеянно перелистывая пачку бумаг, лежавшую на щитке приборов. Она говорила тихо, словно размышляла вслух. – Вообще-то я никогда не ездила таким способом, – прибавила она и посмотрела на Бертелсена.

– Тут нет ничего сложного. Норвежский таможенник уже запломбировал наш груз. – Какой именно груз, Бертелсен уточнять не стал.

– А где же пломба? – удивилась Венке.

Бертелсен усмехнулся.

– А ты видела проволоку, которая протянута вокруг контейнеров? Она-то и означает, что груз запломбирован. Проволока прикреплена прозрачной пластиковой лентой, так что сразу можно заметить, трогал ее кто-нибудь или нет.

– Гм. – Венке достала из кармана пакетик жевательной резины. – Хочешь?

Он взял одну штуку и сунул в рот.

– Когда мы пересекаем датскую границу – мы ее пересекли во Фредериксхавне, – мы попадаем в район Общего рынка. Ты не заметила, что датский таможенник тоже поставил свою пломбу на нашу проволоку?

Венке покачала головой.

– Таким образом они заново опломбировали наш груз и выдали нам Т-визу. – Догадавшись, какой сейчас последует вопрос, он опередил его. – Т-виза – это документ, дающий право на транзитный проезд, не знаю, как он называется по-настоящему. С этой визой мы беспрепятственно проедем через все страны, входящие в Общий рынок. Конечно, нас могут проверить, но это уже пустяки.

– Я не понимаю, почему столько забот из-за какой-то макулатуры?

Раскосые глаза Венке уставились на Бертелсена.

– Значит, для кого-то это важно.

– Где же вы взяли столько макулатуры?

Бертелсен ответил первое, что пришло на ум:

– В Драмменском объединении бумажных фабрик.

– Угу. – Венке задумчиво выплюнула жевательную резину в обертку, открыла окно и выбросила комок на дорогу.

В воздухе висела изморось. Венке вздрогнула и закрыла окно.

– Фу, как противно, зима без снега!

– Ну, меня ты допросила по всей форме, – вдруг сказал Бертелсен. – Теперь моя очередь. Скажи, у тебя есть виза на проезд через ГДР?

Венке испуганно посмотрела на него.

– Зачем? Разве вы едете в Италию через ГДР?

– А почему бы и нет?

– Разве так ездят?

– А почему бы нам так не проехать? Там, между прочим, тоже хорошие шоссе.

Он испытал почти садистское удовольствие, немного помучив ее. Отчего так? – удивился он про себя. Конечно, как у всякого человека, у Бертелсена было много слабостей и недостатков, но до сих пор он даже не подозревал, что способен на такую зловредность.

– Но ведь на этот раз вы не поедете через Восточную Германию?

– Не поедем, твое счастье, – коротко бросил он.

– Каким же путем мы поедем?

– Через Гамбург, Ганновер, Гёттинген, Кассель… – Он искренне порадовался, что груз у них не тяжелый: возле Касселя их ждали неприятные крутые холмы. – Вюрцбург, Нюрнберг, Мюнхен, Инсбрук. В Бреннере будет таможенный досмотр… Вот где продажные шкуры! Взятки там берет всякий кому не лень, даже таможенники. К тому же у них там чуть не каждый день забастовки. – Бертелсен фыркнул. – Не понимаю, как люди по доброй воле могут ехать в Италию!

– Я еду не по доброй воле.

– Да я не о тебе, – сварливо заметил он.

Одной рукой Бертелсен свернул себе самокрутку, не отрывая глаз от дороги.

– Хочешь мои сигареты?

– Предпочитаю самокрутки.

Венке достала пачку длинных сигарет с фильтром и закурила; затянувшись, она выпустила облако дыма на ветровое стекло.

– Чем ближе мы подъезжаем к Италии, тем больше я трушу.

– Знаешь, нас всех интересует один вопрос. – Бертелсен закурил свою самокрутку и скользнул взглядом по Венке. – Почему ты решила ехать в Италию таким способом?

– Нет денег на билет!

– И не у кого занять?

– А я не люблю занимать. Если возможно, стараюсь ни от кого не зависеть.

– Учти, в Милан мы не поедем.

– Я знаю.

– Зачем же ты сказала, что едешь в Милан?

Венке с упреком посмотрела на Бертелсена.

– Разве Слон тебе ничего не объяснил?

Бертелсен вздохнул.

– Так это правда, что тебя ждет в Фодже больная тетка?

– Что ты хочешь этим сказать? – резко спросила она.

Прежде чем ответить, Бертелсен глубоко затянулся.