ЗАЩИТА ДУХОВНЫХ РУБЕЖЕЙ ОТЕЧЕСТВА
Наше оружие — это наша мысль, наше слово и наша вера
Человеческая цивилизации нежизнеспособна, если не останавливает зло
Мы не скоты, скоты не мы
Если хотите жить, будьте нравственны
«Отдавая себя другим, мы отдаем себя Богу...»
«Защитите Александра Невского, как он защищал Русь»
Постижение России, или открытый урок гражданственности
МОЛОДЕЖЬ В ЦЕРКВИ
«Митрополит Кирилл обладает апостольским даром — говорить с людьми на их языке»
Обретенное поколение
Информационной машине можно противостоять творчеством и молитвой
Не учить, а формировать ценности
Некому, кроме Церкви, взять на себя ответственность
Молодым — отвечать на вызовы времени
«Линия фронта проходит через ваши души...»
О КРИЗИСЕ ЧЕЛОВЕКА
Надежда на богатство — иллюзия своей силы
«Самая большая проблема сейчас — это кризис человеческой личности»
«Кризис — это не только проклятие, но и благословение...»
Премьер-министры вдруг начинают говорить то, о чем Русская Церковь говорила
десять лет назад
«Я верю в духовную силу народа...»
О ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ
В условиях религиозной свободы искушения стали более утонченными
Как избежать молитвенное озлобленности
«Мы от Бога ничего не можем получить автоматически...»
Стена, которую не способны разрушить человеческая злоба и коварство
Подвергать себя суду совести
Экзамен прощения
Опасность «внешнего благочестия»
Везде оставаться христианином
Власть кротких
«Каждый христианин должен быть на высокой свещнице...»
ВЕСЬ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ
ВЕЛ ЕГО К ПАТРИАРШЕМУ ПРЕСТОЛУ
СЛОЖНЫЙ ЖАНР
Из воспоминаний будущего Патриарха Кирилла о своей жизни, которыми он поде-
лился в фильме «Митрополит», снятом к его 55-летию. «Сложный жанр» — так мы на-
звали этот текст, потому что именно так будущий Патриарх назвал интервью в самом
начале фильма
В атмосфере любви и верности
Родился я в первый послевоенный год в Ленинграде. Отец в то время был
инженером на военном заводе, мать — учительницей немецкого языка в средней
школе.
Через год после моего рождения в семье произошли очень большие пере-
мены: отец становится священником. В то время это было довольно неожидан-
ным поворотом в судьбе человека. Но у всего этого была своя предыстория. Дед
(отец моего отца) был человеком глубокой веры, сильный духом. В после-
революционные годы он оказался на Соловках и был одним из первых соловчан.
После этого судьба его сложилась трагически. Дед около 30 лет провел
в тюрьмах и ссылках, имея семью в восемь человек детей. И конечно, он очень
сильно повлиял на всю семью и на моего отца.
Папа с мамой познакомились в храме Киевского подворья в Ленинграде.
Они оба пели в хоре, полюбили друг друга и решили вступить в брак. А
за несколько дней до свадьбы отца арестовывают и отправляют на Колыму. По-
лучилось так, что и он прошел путем деда... В 1947 году Владыка Григорий его
рукоположил, направив в храм Смоленской иконы Божией Матери на Смо-
ленском кладбище, находящемся неподалеку от нашего дома. Мы жили
на Васильевском острове.
У папы и мамы было трое детей — старший Николай, я и младшая сестра
Елена. Все мы встали на путь служения Церкви. Отец наш был книголюбом. Мы
жили очень скромно, в коммунальной квартире, но папа сумел собрать прекрас-
ную библиотеку. Она насчитывала более трех тысяч томов. В юности я прочитал
то, что большинству наших сограждан стало доступным только уже в период пе-
рестройки и в советское время. И Бердяева, и Булгакова, и Франка, и замечатель-
ные творения нашей русской религиозной и философской мысли начала XX ве-
ка. И даже парижские издания...
«Если Вы согласны с тем, чтобы я в галстуке ходил в церковь,
то готов его повязать...»
Я учился — и неплохо — в передовой школе. По всем статьям должен был
стать пионером. Но не считал это возможным. Помню, меня пригласила для раз-
говора директор школы. А я сказал ей:
— Если Вы согласны с тем, чтобы я в галстуке ходил в церковь, то готов
его повязать.
Она, конечно, ответила:
— Нет.
Можно себе представить ситуацию — тысяча детей в школе, и один маль-
чик без галстука. Я все время находился в состоянии готовности ответить — по-
чему этого не сделал...
Атмосфера в нашей семье была удивительной. Я почти не помню, чтобы
папа с мамой ссорились. Это был очень счастливый брак. Думаю, что и атмосфе-