Произнесённое заинтересовало Ниру, и она, пересилив себя, поднялась со стула и подошла к монитору визора, на который смотрела Рау. По мере осмысления увиденного более опытная девушка всё больше хмурилась.
– Ты права, тут явно что-то не так. Но я не вижу особого криминала, наоборот, это нам предлагают практически в три раза больше, чем реально стоит эта рухлядь. И именно эта деталь выглядит подозрительно. – Нира вдруг смутилась и, несколько замявшись, сказала: – Видимо, придётся обратить внимание полковника Ройфа на данную транзакцию.
– Да, я тоже считаю, что нужно привлечь начальника к анализу этой проводки, – согласилась Рау. Она заметила неловкость Ниры и, чтобы смягчить её, добавила: – Тем более с его опытом ему не составит особого труда быстро разобраться с этим недоразумением.
– Хорошо, я вызываю его, – с облегчением сказала Нира и, вероятно связавшись с отцом через нейросеть, предупредила: – Он будет здесь через пару минут. Сказал, что у него для нас тоже есть новости.
«Взрослая девушка, – подумала Рау, – а смущается, когда приходится просить отца о помощи или в принципе обращаться к нему. Не может свыкнуться с тем, что попала сюда по протекции отца. Глупенькая, не понимает, как ей повезло!»
Через означенные пару минут в кабинет залетел неугомонный вихрь, которым являлся их начальник. При своей первой встрече с ним Рау дала ему не больше пятидесяти, но на деле оказалось, что полковнику сто двадцать лет. При этом он был бодр, свеж и неуёмен, чем разительно отличался от всех руководителей, с которыми девушке до него приходилось иметь дело. И вот именно этот уже достаточно пожилой, но ещё очень крепкий мужчина, который был воплощением стремительности, чёткости и истинного духа армейского боевого офицера и чей характер и внешний вид не смогла испортить или как-то изменить его уже достаточно мирная профессия чиновника службы снабжения, стоял на пороге их кабинета.
– Здравствуйте, девочки. Как дела? Как устроились? Простите, что не навещал вас с момента вашего принятия на работу, но зато теперь у меня появилась к вам сразу пара дел. Но у вас самих есть какие-то вопросы, так давайте начнём с них.
У полковника был приятный голос, что Рау казалось странным. Она почему-то представляла себе, что у человека, столько лет прослужившего, как она знала, на флоте в десантных войсках, должен быть лужёный глас, валящий врагов только одним своим звуком. Да и речь Стока Ройфа, обращённая к ним, была далека от уставного диалога, предписанного правилами поведения старшего по званию по отношению к младшим. Для Рау всё это было необычно. У них на станции уставных правил придерживались очень строго. Но девушке такая неформальная обстановка пришлась по душе практически мгновенно.
Рау, дождавшись кивка от Ниры, приступила к пересказу дела, требующего помощи их руководителя: его совета, анализа и, возможно, консультации.
Выслушав Рау, обстоятельно изложившую все нюансы дела, полковник немного подумал, а потом начал говорить:
– Поздравляю, девочки, вам в первую же неделю работы выпала возможность узнать, почему на самом деле люди рвутся в наше управление, хотя, как вам известно, мы полностью состоим на гособеспечении и большого достатка и состояния на нашей службе официальными путями не сколотишь, – начал свою речь полковник. Но, внезапно прервавшись, оглядел помещение и направился к креслу у стены за небольшим столиком. – С вашего позволения, девочки, я сяду, а то разговор у нас может получиться долгий. Вдруг у вас появятся вопросы. Так что и вы присаживайтесь. В ногах правды нет, как говаривал наш дед, правда, Нира?
– Да, – подтвердила девушка.
Она и Рау сели на свободные кресла возле столика, у которого устроился их начальник, и полностью обратились в слух. Девушки поняли, что сейчас им приоткроют одну из закулисных тайн большой флотской кухни.
– Ну так вот, дорогие мои, вы никогда не задумывались, почему к нам всё-таки стремятся устроиться на работу? Причём, повторю, получаем мы мало, большого веса во флотских кругах не имеем, продвигают нас редко. Но большинство бывалых военных, интендантов или просто вневойскового персонала, проведшего у нас достаточно долгое время, стараются после выслуги лет устроиться именно к нам. Как раз эти люди и создают достаточно большой конкурс при устройстве на работу в наше управление. Есть какие-то предположения, почему? – И полковник с отеческой улыбкой посмотрел на свою дочь, а потом на вторую девушку.
– Я так понимаю, что это каким-то образом связано с тем переводом по счёту, что обнаружила Рау, – ответила Нира.
– Правильно, – сказал Сток Ройф. – Больше ничего?
Нира подошла к столу Рау, переставила её визор к креслам, ещё раз посмотрела информацию по оплаченному счёту и детализацию полученной транзакции и, так и не заметив ничего нового, отрицательно покачала головой.
Рау было в принципе добавить нечего, она даже примерно не могла предположить, с чем связан такой интерес именно к этой операции. Вероятно, произошла какая-то ошибка при оформлении перевода, и когда плательщик узнает об этом, потребует возмещения и возврата остатка суммы, так предполагала она, но озвучивать этого не стала. Такое в её практике бывало уже не раз. Поэтому девушка промолчала, просто пожав плечами.
– Значит, придётся мне разъяснять. – Полковник уселся поудобнее. – Вас удивила сумма перевода, которую платит неизвестный мусорщик за заведомо более дешёвую поставку оборудования. Я прав?
– Да, – за обеих ответила Нира.
– Тогда давайте разбираться. Начнём с того, что официально за это списанное оборудование должна поступить сумма примерно двести пятьдесят тысяч кредитов. Это ясно из списка номенклатур, указанных в описи, и их прайсовой стоимости, вписанной покупателем, всё это рассчитывается с учётом амортизации и указанного состояния оборудования, в котором оно было найдено. Для достоверной оценки человек приложил на большинство оборудования диагностические данные и диаграммы. По сути, он всё сделал верно и даже настолько профессионально, что только на основании предоставленной информации можно было получить скидку из-за критического состояния найденного оборудования как минимум на пять – десять процентов. Но данный мусорщик переводит сумму на сто тысяч большую, чем нужно. И это ещё не всё. Смотрим детализацию по транзакции и что видим?
Девушки опять устремили свои взоры на экран визора, стараясь понять, что же углядел полковник необычного в том, что там описано.
– Пункт отправки сообщения далеко за линией фронтира, – догадалась Рау, так как сама жила на границе Содружества и знала координаты многих секторов в той области, – он, похоже, находится глубоко в демилитаризованной зоне, даже ближе к владениям архов, чем к нам.
– О, молодец. Хоть одна заметила, – удовлетворённо сказал полковник.
Нира быстро набрала координаты системы источника сообщения и вывела полученную карту на экран, чтобы самой понять, о чём идёт речь, и наглядно увидеть, как далеко находится сектор.
– Теперь мы определились с местоположением. Но как оттуда нам отослали сообщение?
– Честно говоря, не представляем, – посовещавшись, ответили девушки.
– Вы, похоже, не знаете, – оживился Сток, видимо, читать лекции было одним из любимейших его дел, он про себя именовал это «передавать опыт», как потом узнала Рау. И продолжил: – Но во многих системах остались старые, ещё со времён войны с жуками, автоматические станции и установки гиперсвязи. Правда, они поддерживают только шифрованную связь, но если знаешь код, то почему ими не воспользоваться? Вот с одной из них нам и передали сообщение. Но не в этом суть. Вы обратили внимание на сектор происхождения всего того мусора, что приобрёл этот человек? По глазам вижу, что тоже нет. – Увидев недоумение на лице дочери и Рау, полковник нахмурился: – Привыкайте, это наша работа, и от этого очень многое зависит. – Не дав девушкам особо расстраиваться и смущаться из-за своей оплошности, начальник задал вопрос: – Как вы думаете, что значит указание этого сектора для мусорщика, который оформил перевод кредитов? Ведь это не обязательная информация к заполнению.
– Я знаю! – обрадовалась Нира, что смогла хоть чем-то отличиться сегодня. – Чем сложнее операция по демилитаризации или утилизации устаревшего оборудования, тем большие скидки и бонусы получает её участник. Но тогда я вообще ничего не понимаю, – стушевалась девушка и, быстро сверившись с таблицами бонусного премирования, удивлённо добавила: – Нашему плательщику полагается бонус в размере пятидесяти процентов стоимости за риск при проведении операции в зоне повышенного риска нулевой категории. Получается, вместо того, чтобы оплатить нам за собранный хлам сто двадцать пять тысяч, он заплатил почти в три раза больше.