Вернулись обратно к телеге и мужик протянул руку к моему баулу. Скорость мышления у меня сейчас была достаточно шустрой, успел все взвесить, пока он тянулся и решил, что конченым дурачком быть, все же, не хочу и считаться со мной все-таки нужно. Что моё, то моё.
Резкий рывок к мужику, прыжок и вот я уже вишу на нём сзади, приставив нож к горлу. Он замер и начал что-то бормотать. Я быстро отпустил его, сделал два шага назад, дождался, пока он обернётся и показал пальцем на себя, потом на свои вещи. Через секунду он кивнул, значит, мы друг друга поняли.
Можно было бы по руке стукнуть, но так доходчивее и я уверен, что он донесёт информацию о том, что мои вещи брать нельзя, до всех кто ему дорог.
После чего уже он показал на мои вещи, а потом на небольшой домик, скорее даже сарайчик за их домом. Теперь уже кивнул я, взял свои вещи и пошел куда сказано.
Домик оказался кузней, понятно теперь откуда он такой «качок». Местный кузнец, получается. Кузня из себя представляла не бог весть что. Скорее даже с трудом можно назвать кузней. Даже инструментов почти нет. Узнать можно только по печи, да подобию наковальни, на которой лежит приличных размеров молот. Кузнец показал мне, куда вещи положить и снова позвал за собой. На этот раз пришли к другому дому, за которым находился большой стог сена, он дал мне здоровый такой мешок и показал на стог.
И где они в лесу сено запасают? Может, привозят? Ладно, мне не принципиально.
Вил я не увидел, но сено можно и так закидать. Наполнил мешок под завязку, наверное, надо помочь чем-то, буду мешки с сеном таскать. Мужик в процессе хотел что-то сказать, потом махнул рукой. Пошли обратно. Оказалось, что мешок, это мой матрац. Дошло, что хотел сказать мужик, бегом вернулся к стогу, выложил обратно лишнее сено, вернулся в кузницу и расстелил своё спальное место. Подумал немного достал из баула сверток со змеиной кожей и постелил сверху, так сено колоться не будет.
Мужик на кожу посмотрел и слегка завис. Ну да, по узору можно понять, что это цельный кусок и явно не с ужика снятый. Показал ему на шкуру и приложил палец к губам, надеюсь, жест будет понятен. Мужик кивнул, вроде понял. А потом позвал меня за собой в дом.
Оказалось, что меня решили покормить, не смотря на недовольство хозяйки. Перед тем как зайти в дом, «попросил» Вжуха быть спокойным и не переживать, мол, все хорошо, а то как в деревню вошли, он как-то нервно начал летать вокруг. Да и беспокойство небольшое от него передавалось.
Снова многое встало на свои места. Потчевали тут похлёбкой в деревянной миске. Жиденькой похлёбкой в небольших количествах, а в случае дочурки их, даже в смешных. Единственный и более или менее приличный кусок мяса плавал в плошке «качка». Похоже, с мясом у них и правда, беда тут, только не пойму почему. Голод свой я еще утром на бывших владельцах лошадей утолил, так что не особо есть хотелось. До вечера еще с треть дня, примерно, вполне можно пробежаться по лесу, посмотреть живность. Передвинул свою плошку к девочке, показал мужику открытую ладонь, мол, спокойно, так надо. Встал и вышел из дома.
***
— И что это сейчас было? Зачем ты его привел? — спросила женщина у мужа. — Грязный, немой, глупый оборванец, который еще и от моей еды нос воротит.
— Я уже не раз тебе сказал, Кина, — устало сказал мужчина, — он спас мне жизнь, вытащил из меня стрелу, считай, не дал умереть, охранял, пока я не пришел в себя, помог довезти товар, ничего из него не взял, вообще ни крошки, и ничего за это не попросил, не знаю, что с ним не так, но я сейчас здесь, только благодаря ему.
— А ты не подумал, что он может быть убийцей или просто втирается к тебе в доверие, чтобы прибрать к рукам вообще все, а не только твой товар? — не унималась женщина. — По виду голодранец, в вонючие шкурки одетый и от еды отказывается, это не странно? — сказала женщина и потянулась к гостевой миске рукой, чтобы разделить с мужем, но тот ее остановил.
— Оставь, пусть Айна поест. — сказал мужчина, памятуя жест немого. Про шкурки, так же помня намёк парня, что о них лучше не говорить, уточнять он не стал, хотя не мог представить себе размер змеи, с которой была снята кожа. Вариант был только один, он ходил в забытый лес, больше нигде такие звери обитать не могут, может быть с этим и связана его странность, потому что оттуда вообще мало кто возвращается, может, ему повезло там выжить, но пришлось заплатить свою цену? — С ним многое странно, я понимаю, но и ты не забывай, что за последние четыре месяца у нас из семи мужчин осталось трое на всю деревню. Нам уже есть почти нечего, и это при том, что я с ярмарки привез крупы, соседи скоро сами нас съедят. Очередь попросить у тебя еды еще не выстроилась тоже только потому, что опасаются немого, вид у него был сильно непонятный, но скоро придут все. Кормильцев нет, охотников почти нет, только Ерий остался, да и тот в пасть волкам один идти боится. Успокойся, лично для меня он уже сделал больше, чем все соседи за последний год.
— Тогда следи за ним, он мне не нравится. Слишком он странный и глаза его ты видел? Внимательные такие, изучающие, так и выискивает, что бы такого урвать. Как бы не вытворил, пока спим, ничего.
— Хорошо, Кина, я прослежу. — сказал мужчина и продолжил есть. Времена и правда, настали очень тяжёлые. Волков в этом году появилось несколько крупных стай, четверых охотников деревни загрызли, только Ерий остался, да кожевник, старый Най. Только Наю тоже дела почти нет, пока шкур нет. — Только и ты и ты, Айна, не вздумайте взять что-то у немого. Лично руки поотрываю, это понятно?
Обе кивнули.
***
Бежал я не спеша, вглядывался во все обоими своими зрениями. На речку забежал, обновился немного энергией, а то скоро эффект должен будет уже к концу подходить.
Вжух снова вокруг мельтешил, как ни в чём не бывало, похоже, люди его напрягают, как-то он по другому себя ведёт, когда их больше меня одного.
Мелкота всякая попадалась, а что покрупнее пока отсутствовало. С собой взял два ножа и рубаху поясом подвязал из змеиной кожи, а то слишком болталась. Обувь бы нормальную найти, этой скоро уже совсем хана, все с ней здорово, если не считать запаха, того, что жилы кожу натирают, благо натёртости на мне быстро заживают, но она из крупных ромбов-чешуек, а они имеют свойство задираться при ходьбе и беге. В общем, если положа руку на сердце, говно, а не обувь.
И вот в далеке снова появились мои мохнатые «друзья», аж сразу пятеро. Мыслью пробежался по количеству жителей, сколько волкам надо жрать и сопоставил с количеством живности встреченной по пути, то бишь с нулём. По идее, только этим ребятам в день надо пол сотни кило мяса.
Река подпитала, воздух всегда с собой, с волками уже сталкивался, рубашку пачкать не хочу, значит, над головой никого не вскрываем, Вжуху «спокойствие, только спокойствие». Вперед.
Через волков прокрутился уклоняясь и местами взрезая тела. В основном уклонялся, берёг рубашку. Зацепил троих, хотя каждому из троих по порезу длинной сантиметров сорок и глубиной пятнадцать-двадцать, местами с перебитыми костями и подпиткой «сожрать»… Зацепил — мягко сказано. Осталось два волка в общем.
В общем, но осталось волков и я побежал дальше. Еды же надо добыть, иначе, зачем я сюда вообще выбрался?
Прилично пришлось отбежать, пока кабанью семью не увидел. Спасибо тебе, Андрюха, который раз уже приходится вспоминать твои охотничьи уроки. За самку штраф, как за вред окружающей среде, без неё семейство может погибнуть. Самец, чем старше, тем жёстче у него мясо, но зато его гораздо больше, подсвинки, если не совсем крохи, самый вкусный и наименее вредный для природы вариант.
Пока приближался и выбирал, самец, видимо, сам решил разобраться с угрозой. Осталось выбрать подсвинка покрупнее. Охоту на волков я завтра устрою, расплодятся свинки, даже жить спокойнее будут, а сейчас, без обид, кушать все хотят.
В итоге подсвинка взял два, наверняка не только у кузнеца дома беда с пропитанием. Ножи в правую руку, поросят за ноги, в левую и к кузнецу.