Я не сторонник таблеток, но все же заезжаю в аптеку и по рекомендации фармацевта покупаю своим нервам лекарство. Самое примитивное, что может быть, пустырник и валериану. Оказывается, они сейчас выпускаются в одной таблетке. Прогресс…
Дома тихо, Нина еще в университете, а я не хочу ничего делать. От слова совсем. Ужин решаю заказать в кафе, а сейчас просто завалюсь на диван и буду читать. Открываю в приложении на телефоне библиотеку, выбираю книгу, которую давно хотела прочесть, но все не было настроя. Окунаюсь в мир героев, уже представляю их внешность и жилище, как в мысли врывается неожиданный стук в дверь. Вздрагиваю. Четыре – два. И тишина. Стук повторяется через минуту, но я не сдвигаюсь с места.
Телефон в руках начинает звонить, и я роняю его на пол. Хорошо, что перед диваном лежит ковер, он смягчает удар. Поднимаю аппарат и смотрю на экран, нажимаю на клавишу звука, чтобы незваный гость не услышал. Но уже поздно, похоже. И стук в дверь повторяется, уже громче: четыре – два. Черт бы побрал звонящего! Отвечаю на вызов.
- Але.
- Так и знал, что ты дома, и просто не хочешь мне открывать, - знакомый голос запускает мурашки по телу. Черт! Черт! Черт!
- Если не открываю, значит, не хочу.
- Стеш, ну хватит от меня бегать?
- Я не бегаю от тебя, а живу своей обычной жизнью. А вот ты бегаешь, что мне совершенно не нравится.
- Открой дверь, Стефания, - говорит серьезно, отрывисто, словно приказ отдает.
- Нет.
- Открой.
- Нет.
- Открой эту чертову дверь!
- Иди к черту, Иван! И не смей мне приказывать, ясно?! – руки дрожат от волнения. Я боюсь его, когда он так говорит. Словно угрожает. Или это опять моя мнительность? Стук в дверь стихает, и я перевожу дух. Может, наконец, поймет, что ему здесь не рады? Ну, переспали мы разок, что такого. Сотни людей так делают. Кто для здоровья, кто для разнообразия. А тут на тебе, прицепился…
Нет, я могу предположить, что понравилась Ивану. Но вот так ломиться в дверь? Наглый мальчишка!
Вздрагиваю от резкого звука, который доносится с балкона. Словно что-то падает. Подхватываюсь и иду к двери. Замираю, смотрю на парня, который стоит за стеклом и хмурится. Черт! Я что, окно не закрыла? И как он вообще смог влезть на третий этаж!?
- Открой, Стеша, - ага, щас! Неверяще качаю головой и пячусь назад. – Стеша, открой, пожалуйста. Я не причиню тебе вреда…
- Зачем ты влез ко мне на балкон? Ты маньяк что ли? Я не хочу, чтобы ты приходил, Вань. Пожалуйста…
- Я понимаю, ты боишься… Может, даже из-за разницы в возрасте меня отталкиваешь. Но…
- Никаких «но», Вань. То, что между нами было – это просто порыв. Продолжения не будет. И не надо меня преследовать, ты меня пугаешь.
- Я не преследую тебя.
- Да уж.
- Я серьезно, Стеш, - касается стекла ладонью и лбом.
- Даже если не брать в расчет, что ты влез ко мне через балкон. Тогда, может, расскажешь, что за мужик постоянно ошивается у моего дома и следит?
- Какой мужик? – настороженно говорит, и распрямляется. – Какой мужик, Стефания?!
- Откуда мне знать, постоянно чувствую чей-то взгляд, и на площадке перед домом пару раз видела подозрительного…
- Стеша, открой. Я серьезно, давай поговорим. Обещаю, что не позволю себе лишнего.
- Смотря что лишним считать.
- Я не трону тебя, обещаю. Открой…
И я ему верю, но немного медлю, прежде чем открыть дверь. Он вваливается в комнату, принося с собой осеннюю вечернюю свежесть. Проходит к дивану, садится и, поставив локти на широко разведенные колени, запускает пальцы в волосы.
- Давай с самого начала. Когда заметила в первый раз, что за тобой наблюдают?
- Я не заметила, просто чувствовать чей-то взгляд стала.
- Когда впервые?
- Утром, после того, как тебя ранили.
- И? Почему ты не сказала при встрече?
- Я думала, что это ты. Та записка на стекле машины…
- Записка моя, но я не следил за тобой, - вроде не врет. И смотрит обеспокоенно. Черт, стало только хуже. Мне было спокойнее, когда я думала, что это Иван. А сейчас… Закрываю ладонями лицо, вздыхаю как-то обреченно. Ну, хоть теперь буду уверена, что с головой все в порядке.
- Как часто видела человека во дворе?
- Пару раз, - сажусь в кресло. Такое ощущение, что вешу тонну, и ноги не в силах держать мой вес. Иван смотрит в глаза, не отрываясь. Так крепко сжимает челюсти, что проступают желваки. Глаза необычайно темные, словно зрачок поглотил радужку.
- Чччерт! – сквозь зубы произносит и хлопает ладонями по коленям, встает с дивана, делает несколько шагов в сторону, затем возвращается. Трет подбородок, затем снова туда – сюда. – Выключи свет, - приказывает, и я безропотно иду выполнять. Комната погружается в мрак, и я затихаю у стены рядом с выключателем. В тишине словно слышу грохот собственного сердца. Иван беззвучной тенью перемещается к окну, немного сдвигает край шторы в сторону и выглядывает в окно. У нас во дворе есть освещение только в центре детской площадки и у некоторых подъездов. У нашего подъезда темень, никто не захотел скидываться на фонарь. Всех все устраивает. Но вот теперь я жалею, что отпустила этот момент. Сама оплачу и вызову мастера. Нина возвращается домой к семи, а зимой в это время уже темно. Раньше и не задумывалась, что может что-то приключиться. А тут…
Тру ладонями лицо, подхожу к Ивану.
- Я пока никого не вижу, - говорит, отпуская штору, сдвигается в сторону. Выглядываю во двор – никого нет.
- Да, нет его. Обычно стоит вон там, возле детского домика, - указываю пальцем, и Иван подходит сзади, выглядывая из-за моей головы на улицу.
- Может, кто-то из соседей? Квартиросъемщик?
- Нет, вряд ли… Сначала тоже подумала так. Но он просто стоит и не двигается, а потом исчезает, словно и не было. Я даже уже думала, что с головой что-то не то.
- Я смогу тебя защитить, - говорит Иван, касается носом моего затылка. Теплые ладони сжимают мои плечи. Замираю.
- Вань, ты обещал… - как-то хрипло получается, сама свой голос не узнаю. Но руки с плеч исчезают, и Иван отстраняется. Мой телефон начинает звонить, и я спешу ответить, потому что это Нина.
- Привет, ма, - дочь в хорошем настроении. На заднем фоне голос Светы и еще кого-то. – Можно я у Светы останусь? Нас с учебы дядь Петя забрал.
Нет! Нет! Нет!
- Можно, если родители Светы не против.
- Мы не против, - раздается мужской голос. Петра не спутать ни с кем. У него такой низкий голос с хрипотцой.
- Ты на громкой, ма, - комментирует Нина.
- Добрый вечер, тетя Стеша, - и Света присоединяется к беседе.
- Вы завтра сразу на учебу? Или домой заедешь переодеться? – спрашиваю я, больше чувствуя, чем видя в темноте передвижения Ивана по комнате. Он выглядывает в окно, затем, все также в темноте идет в сторону кухни. Слышу шум чайника.
- Завтра воскресенье, ма, - смеется Нина. – Ты совсем заработалась, в днях недели потерялась.
- Да, ты права, - улыбаюсь я. – Ладно, девчонки, отдыхайте. Петр, Ирине привет.
- Спасибо, передам.
- Пока, ма, люблю тебя.
- И я тебя, - Нина кладет трубку.
- Ты чай будешь? – раздается тихое рядом, и я подпрыгиваю от неожиданности. – Извини, не хотел напугать.
- Буду, - почему-то вместо того, чтобы проводить гостя, иду за ним в кухню. Он запросто ориентируется в темноте, наливает две кружки, одну ставит на стол передо мной, вторую держит в руке и подходит к окну немного сбоку. Отодвигает занавеску, наблюдает.
А у меня такая тяжелая голова, что складываю на край стола руки, как в школе, и опускаюсь на них лбом. Прикрываю глаза. От роящихся мыслей начинает болеть голова, но я продолжаю сидеть. Иван не пытается заговорить, и меня это вполне устраивает. Пусть лучше молчит, а не путает мои мысли своим мягким голосом и серо-зеленым завораживающим взглядом. А вот так, в тишине и в темноте, я могу представить, что дома одна.
7
Меня окружает лес и туман. Я бегу по вытоптанной тропинке. Вдох через нос, выдох через рот. Изо рта вырываются клубы пара. Щеки щиплет легкий мороз. Руки греют перчатки, на голове спортивная повязка и капюшон. Настроение ни к черту и в голове снова тревожные мысли. Ощущение чужого взгляда не отпускает, но я надеюсь, что Иван сможет помочь.