Сталин был человеком творческим в том смысле, что он свои статьи или выступления писал сам, собственной рукой за письменным столом. Писал он не спеша, часто переделывал написанное. Рукописи его работ, безусловно, сохранялись в его сейфах или в письменном столе. Но большинства этих рукописей сейчас ни в одном архиве нет. Они куда-то исчезли.
Сохранились, как мы уже упоминали, журналы регистрации посетителей кремлевского кабинета Сталина. Эти журналы велись дежурными секретарями, сидевшими в приемной Сталина в Кремле. Это были технические секретари. Не было общего стиля ведения этих журналов. Часто записи велись в школьных тетрадях, разными чернилами, разными почерками. Иногда перед фамилией стояло «тов.», иногда просто «т.». Были ошибки в написании фамилий, и никогда не писались инициалы. Это говорит о том, что регистрация посетителей была формальностью и ей не придавали особо важного значения. Но регистрация поступающих на стол Сталину документов была намного более ответственным делом и находилась под контролем Особого сектора, возглавлявшегося Поскребышевым. Поток официальных бумаг к Сталину был очень широким, и, безусловно, лишь наиболее важные документы попадали к Сталину для личного рассмотрения. В такой же степени важным был и «отток» документов с резолюциями Сталина. Каждый день к Сталину и от Сталина проходило через канцелярию главы государства намного больше бумаг, чем посетителей. Но списки регистрации тех документов, которые Сталин лично должен был прочитать или просмотреть, пока нигде не обнаружены. Опубликованные списки документов, поступавших, вернее, отправлявшихся Сталину из НКВД-МВД в 1944–1953 годах, были составлены по копиям и их регистрации, производившейся в аппарате НКВД-МВД. Неизвестно, какие из этих докладных действительно попадали на стол Сталину.
Сталин всегда готовился к различным заседаниям. Это касается не только Политбюро, но и Оргбюро, заседаний разных комиссий, комитетов (например, по Сталинским премиям и т. д.). Подготовительные записи, по тому же типу, какие были обнаружены в АПРФ — «К заседанию бюро» для 1932–1934 годов — должны были бы существовать и для многих других заседаний. Стенограмм или протоколов таких заседаний, как правило, не велось. Записывались только решения. Исключения составляли переговоры с иностранными официальными лицами и беседы с некоторыми иностранными писателями. В этих случаях соблюдались формальности, и переговоры и беседы стенографировались, причем, естественно, на двух языках.
Но такие стенограммы Сталину не требовалось сохранять в собственном архиве. Они шли в архивы МИДа, Совнаркома, ЦК ВКП(б), Министерства обороны и другие. Все стенограммы таких встреч сохранились и могут быть изучены историками. Это же относится и к дипломатической переписке Сталина.
Сталин уезжал в отпуск на наиболее длительные сроки в 1947–1951 годах. Осенью 1951 года он уехал отдыхать во вновь выстроенный дачный комплекс на озере Рица и провел там шесть месяцев, до начала 1952 года. Следуя своему обычаю писать письма и записки во время отъездов из Москвы своим коллегам по Политбюро, Сталин, безусловно, отправлял письма и записки Маленкову, Берии, Хрущеву, Булганину, Кагановичу, Ворошилову, Швернику, может быть, и Суслову, возглавлявшему идеологический отдел ЦК ВКП(б), министру МГБ Игнатьеву и другим. Соответственно, и все эти соратники Сталина не могли оставлять письма без ответов. От переписки Сталина с соратниками в 1930-е годы, во время не очень длинных сталинских отпусков, кое-что все же сохранилось. Переписка Сталина в послевоенные годы, когда он провел на юге в общей сложности почти пятнадцать месяцев, остается практически неизвестной.
Ликвидация личного архива Сталина. Гипотеза-реконструкция
Вывоз всей мебели с «ближней» дачи Сталина в Кунцеве 7 марта 1953 года, как об этом написала Светлана Аллилуева, включая, разумеется, все письменные столы, шкафы, бюро и сейфы, мог быть осуществлен по личному распоряжению Берии. Он был к этому времени министром МВД, объединенным с МГБ. Весь персонал и охрана дачи входили теперь в систему МВД и подчинялись Берии. Проводить на даче какой-то тотальный обыск, сопровождаемый вывозом только бумаг, было крайне неудобно, это раскрыло бы главную цель всей операции. Вывоз мебели был менее понятной акцией, и даже дочь Сталина не поняла, что Берии были нужны бумаги, а не столы. Осуществить вывоз всей мебели и большого сейфа из кремлевского кабинета Сталина столь же тайно было практически невозможно. Кремлевские кабинет и квартира Сталина не были, как дача, изолированными и под полным контролем МВД. В Кремле было много других правительственных учреждений и дублированная охрана. Некоторые охранные функции в Кремле несли армейские подразделения, а не служба государственной безопасности. Самым почетным армейским постом считалась охрана Мавзолея Ленина. Способ очистки кабинета и квартиры Сталина в Кремле от бумаг Сталина остается загадкой и до настоящего времени.