Дочь Сталина Светлана в своих воспоминаниях пишет, что осенью 1945 года «отец заболел и болел долго и трудно»[8]. О характере заболевания Светлана ничего не знала, так как ей не разрешали ни посещать отца, ни звонить ему по телефону. Сталину нельзя было звонить больше месяца, и это породило слухи о том, что у него наблюдалась временная потеря речи.
Сталин выздоравливал от своего недуга в одном из санаториев Сочи. Он не звонил в Москву, но отправлял письма в Политбюро. При микроинсультах или гипертонических кризах больной обычно выздоравливает, но без полного восстановления работоспособности. Симптомы болезни проходят, но причины, ее вызвавшие, остаются. Больному поэтому рекомендуют изменить режим и уменьшить объем работы. Надежных медицинских средств для стабильного снижения кровяного давления в 1945 году еще не было. Врачи рекомендовали обычно отдых, а при бессонницах — снотворное. Снотворное Сталин не стал принимать, но объем своей работы уменьшил.
С 1946 года Сталин стал реже появляться в Кремле и не оставался там надолго. Часто посетители приглашались к нему лишь в 20, 21 или даже в 22 часа, и совещания продолжались не более 2–3 часов. Для решения текущих проблем посетителей иногда приглашали днем на дачу или вечером на обед. Был сокращен поток бумаг, которые требовали визы или подписи Сталина. По свидетельству дочери Светланы, Сталин после болезни в 1945 году большую часть времени проводил в лесном парке, в центре которого и была построена его кунцевская дача. В парке ему поставили несколько беседок со столиками. «Он целыми днями вот так перемещался по парку, ему несли туда бумаги, газеты, чай, в этом проявлялся его рационализм: последние годы ему хотелось здоровья, хотелось дольше жить»[9].
Осенью 1946 года Сталин, впервые с 1937 года, уехал отдыхать на юг. Отпуск был удлинен до трех месяцев и начался в Крыму. В 1949 году специально для Сталина был выстроен большой санаторный комплекс на берегу горного озера Рица в Абхазии. Сталин теперь мог несколько месяцев в году жить в горах, на высоте почти 1 ООО метров над уровнем моря.
Светлана последний раз приезжала к отцу на дачу в Кунцево 21 декабря 1952 года. Это был его официальный день рождения, ему исполнилось 73 года. «Он плохо выглядел в тот день. По-видимому, он чувствовал признаки болезни, может быть, гипертонии, так как неожиданно бросил курить и очень гордился этим — курил он, наверное, не меньше пятидесяти лет»[10].
Светлана обратила внимание и на то, что у отца изменился цвет лица. Обычно он всегда был бледен. Сейчас лицо стало красным. Светлана правильно предполагает, что это был признак сильно повышенного кровяного давления. Осмотров Сталина уже никто не проводил, его личный врач был в тюрьме.
Сталин бросил курить из-за симптома «нехватки воздуха для дыхания» и болей в легком. Это были признаки начинавшейся эмфиземы легких или хронического бронхита. Однако резкое прекращение курения у людей, ставших зависимыми от никотина, ведет к физиологическим и психологическим изменениям, продолжающимся несколько месяцев. Нарушения обмена веществ ведут к отложениям жира. Возникает усиление раздражимости, и появляется трудность концентрации внимания. Всегда худощавый, Сталин прибавил в весе именно в начале 1953 года. Увеличение веса, в свою очередь, ведет к повышению кровяного давления.
Процесс разрушения организма можно было замедлить условиями полного покоя и санаторного режима. Однако осенью и зимой 1952 года Сталин, впервые в послевоенный период, отказался от отпуска, несмотря на большую дополнительную рабочую нагрузку, которая была связана в октябре с организацией и проведением XIX съезда КПСС. Сразу после съезда, сформировавшего новую структуру партийного руководства, Сталин стал ускорять проведение двух обширных репрессивных кампаний, известных в последующем как «дело врачей-сионистов» и «мингрельское дело», завершение которых предполагало и новые изменения в высшем партийном и государственном руководстве. В ноябре и декабре 1952 года наиболее частыми посетителями кремлевского кабинета Сталина были министр госбезопасности С. Д. Игнатьев и его заместители С. А. Гоглидзе, В. С. Рясной и С. И. Огольцов.
В первой половине февраля 1953 года Сталин встречался с несколькими работниками госбезопасности по вопросам реорганизации зарубежной разведки. Среди вызванных к Сталину был генерал Павел Судоплатов, в то время заместитель начальника Первого (разведывательного) управления МГБ. В недавно изданных воспоминаниях Судоплатов пишет: «Я был очень возбужден, когда вошел в кабинет, но стоило мне посмотреть на Сталина, как это ощущение исчезло… Я увидел уставшего старика. Сталин очень изменился. Его волосы сильно поредели, и хотя он всегда говорил медленно, теперь он явно произносил слова как бы через силу, а паузы между словами были длиннее»[11].