Каждый вечер после работы Куколка отправляла один и тот же священный обряд: сперва принять душ, затем извлечь из тайника в потолке сумочку из батика, улечься на кровать и медленно покрывать свое обнаженное тело стодолларовыми купюрами. И хотя деньги она пересчитывала каждый вечер, но все же реальный объем своих сбережений воспринимала только так – определив, какая часть тела еще остается непокрытой.
Три года назад «покрывало» из стодолларовых банкнот доходило только до живота. Затем поднялось до груди, а прошлой зимой купюры стали расползаться по интимным частям тела и по бедрам. Теперь ей сперва приходилось сесть и аккуратно разместить новую порцию денег у себя на лодыжках.
У нее было такое ощущение, словно она трудится, собирая на своем теле огромный пазл, аккуратно перекрывая край каждой предыдущей банкноты следующей наподобие рыбьей чешуи; иногда она даже воображала себя русалкой в чешуйчатой коже из денег. Ничего, твердила себе Куколка, скоро настанет тот день, когда она сможет полностью покрыть стодолларовыми купюрами все свое тело, и тогда сразу же отпадет необходимость каждый день отрабатывать у шеста полную смену. Ибо тогда у нее уж точно хватит денег на первый взнос за квартиру.
На ощупь банкноты были влажные и немножко щекотали пальцы. Они воспринимались ею как цель, как оправдание, как будущее. Как то, что делало дальнейшую жизнь не просто возможной, но и вполне терпимой. Это было на редкость приятное ощущение – такое, видимо, способно вызвать лишь обладание крупной суммой денег. Во всяком случае, прикосновение банкнот казалось Куколке куда приятней прикосновения мужских рук. В общем, все было очень даже хорошо. В понедельник, отработав «приватное шоу» дома у Моретти, она соберет последние триста долларов, необходимые для получения ровной суммы в пятьдесят тысяч. Именно этот рубеж она установила для себя, полагая, что этого для первого взноса за квартиру будет более чем достаточно. В понедельник вечером она положит на себя эти последние три банкноты – одну на губы и по одной на каждый глаз, – и тогда все ее тело будет наконец целиком покрыто деньгами. И начнется долгожданная новая жизнь.
19
Через некоторое время Куколке показалось, что ночь становится жарче. Непроницаемо густую жару усугубляло противное пение москитов. Куколка села на кровати, и банкноты с шелестом посыпались на пол. Она собрала их, пересчитала, свернула в рулон, сунула в шелковую сумочку и спрятала в тайник.
Затем она некоторое время изучала аккуратные, как клавиши аккордеона, вешалки с одеждой в битком набитом гардеробе, пытаясь решить, что бы такое надеть. До того как она начала копить на квартиру, все деньги, за исключением той суммы, которая была нужна на оплату жилья, еду и кое-какие развлечения, она тратила на одежду. Зато теперь Куколка с гордостью говорила друзьям: «У меня строгий бюджет!»
Это означало, что на одежду она может позволить себе потратить не более двух тысяч в месяц. Еще тысяча уходила на квартплату. На «жизнь» она выделяла себе еще две тысячи, правда, большую часть этой суммы тратила на такси и рестораны. Остальное она все же старалась откладывать, поставив себе целью прибавлять по четыре тысячи в месяц на «покрытие тела банкнотами». Для этого ей нужно было зарабатывать, по крайней мере, девять тысяч долларов в месяц.
Иногда Куколка работала по шесть, а то и по семь вечеров в неделю, стараясь как можно меньше тратить на шмотки и на прожитье, и тогда ей удавалось достигнуть поставленной цели. Но гораздо чаще ей это не удавалось. Иногда она ухитрялась промотать все деньги, или же ей просто надоедало каждый вечер крутиться на пилоне, и тогда вместо четырех тысяч получалось в лучшем случае одна или две, а то и вовсе ничего. А потому вместо одного года сбор нужной суммы занял у нее три, и все же постепенно она сумела накопить денег, и теперь они с той синей «Тойотой» возле дома соревновались: кто первым окажется сплошь покрытым бумажками.
Что же до тех двух тысяч, которые Куколка ежемесячно откладывала на одежду, то ей эта сумма казалась весьма жалкой и явно свидетельствовала о ее бережливости. Еще в самом начале карьеры танцовщицы она приобрела вкус к дорогим вещам, созданным лучшими европейскими дизайнерами, вот почему в иные месяцы этих двух тысяч ей даже при самом скромном шопинге хватало разве что на пару вещичек.