Внимательного изучив источники и исторический фон, на котором происходили события жизни его героя, Марк Уральский в доступной беллетристической форме описал судьбу Ильи Марковича Троцкого, чья биография, публицистика, в том числе мемуарная, а также общественные заслуги (например, инициирование кампании по номинированию Ивана Бунина на Нобелевскую премию по литературе, создание Южноамериканского WOrldORT, работа в нью-йоркском Литфонде) долгое время оставались вне поля зрения историков литературы, культурологов и других исследователей.
Что же касается читателя, интересующегося историей европейской культуры и русского Зарубежья в частности, то книга «Неизвестный Троцкий», содержание которой вполне соответствует названию, позволит ему окунуться в атмосферу «Серебряного века», будней литературной элиты русской эмиграции, напомнит имена видных общественных и политических деятелей из этой среды, сообщит о многих доселе неизвестных событиях и документальных фактах.
В заключение позволю себе выразить надежду, что книга М. Уральского «Неизвестный Троцкий» привлечет должное внимание к личности И.М. Троцкого — незаурядного, в высшей степени достойного человека, и его наиболее значительные литературно-публицистические работы будут собраны по различным изданиям и опубликованы в отдельной хорошо комментированной книге.
Стефано Гардзонио (Пизанский университет)
Введение
Илья Маркович Троцкий, журналист газеты «Русское слово» («русскословец», как их называли) и видный общественный деятель, играл заметную роль в культурной жизни русской эмиграции первой волны. Его имя постоянно мелькает в многочисленных исследованиях, посвященных послереволюционной эмигрантской литературе и журналистике1. Историки и литературоведы, занимающиеся русским Зарубежьем, непременно натыкаются на следы его бурной активности. Тем не менее, долгое время личность И.М. Троцкого — публициста и неутомимого «ходатая по делам русских писателей в изгнании», — оставалась непроясненной ни в историческом, ни в культурологическом контексте. Солженицын, например, неоднократно цитируя И.М. Троцкого во втором томе своего историко-полемического исследования «Двести лет вместе», о нем самом не сказал ни слова. Да и историки эмигрантской литературы не проявляли интереса к его фигуре, ограничиваясь краткими биографическими примечаниями.
Первые подробные и достоверные сведения об И.М. Троцком приводятся в статьях автора настоящей книги, опубликованных в сборнике «Русские евреи в Америке» (РЕВА)2, за которыми последовали другие его публикации.
Есть долг памяти. Если кому-то отдавать долги, то предкам, тем, кто несправедливо забыт, по воле случая или злому умыслу. Книга «Неизвестный Троцкий» относится к разряду документальной беллетристики. По своему характеру это жизнеописание, в котором портрет главного героя — Ильи Марковича Троцкого (1о июня 1879, Ромны, Российская империя — 5 февраля 1969, Нью-Йорк, США) создается в связке с людьми и в окружении людей, с которыми он общался в разные периоды своей бурной жизни: как русский интеллигент и как еврейский подвижник, как журналист и как масон, как общественный деятель и как предприниматель.
Автор сознает, что при таком подходе фигура И.М. Троцкого подчас тонет в деталях — ярких и запоминающихся, имеющих отношение к ее бытованию и судьбе, но не создающих портрета отдельной личности «в галошах, шляпе и пальто». Да и кто такой по большому счету Илья Троцкий? Журналист, общественник... Таких в те годы было десятки. Вот Иван Бунин, с коим он был знаком более 30 лет, это личность. В первую очередь — «классик русской литературы», и к этому еще «биография»! Писать о Великих большая честь, но на этом поле топчутся орды жаждущих сказать нечто свое. Тогда как писать «о малых сих» — трудно, но можно и нужно. Ибо великие живут за счет малых, кои греются в лучах их гения. Илья Троцкий этому убедительный пример. Не будь вокруг Бунина таких, как он, не имел бы этот гений ни Нобелевской, ни средств к существованию.
Свою карьеру журналиста И.М. Троцкий начал в Вене, корреспондентом влиятельной ежедневной газеты «Das Neue Wiener Tagblatt». Затем судьба свела его с русским медиамагнатом Иваном Сытиным, и он
сразу попал в «Русское слово» — крупнейшую газету России <...>. До Первой мировой войны И.М. Троцкий был берлинским корреспондентом «Русского слова», <затем вплоть до 1917 г. ее специальным корреспондентом по скандинавским странам. — М.У>. Влияние заграничных корреспондентов столичных русских газет в эти годы было очень велико, — с ними считались министры и дипломаты, и нередко через журналистов неофициальным путем в Петербург давали знать то, что нельзя было сказать в официальных нотах3.