Дорогая Вера Николаевна! Вы, конечно, первый чек на 75 $ уже получили. Посылаю второй чек на 50 $ от Союза еврейских писателей в Нью-Йорке. Сейчас мне Андрей Седых сообщил, что он, со своей стороны посылает Вам 50 $. В ближайшие дни состоится заседание Литературного фонда, членом правления которого я состою, и там, конечно, будет принято надлежащие постановление. <...> Очень прошу передать <Ивану Алексеевичу — М.У.> мой сердечный привет и пожелания скорее возвратиться домой с восстановленными силами.
В надежде на скорое свидание, остаюсь искренне преданный
И. Троцкий.
В свою очередь, 19 сентября 1950 г. Вера Николаевна Бунина посылает И.М. Троцкому благодарственное письмо, в котором говорилось:
Дорогой Илья Маркович, Иван Алексеевич просил Вам передать сердечную благодарность за Вашу заботу о нем и сказать, что он всегда Вас вспоминает с неизменной любовью. Благодарю Вас и я со своей стороны. Ваша посылка очень кстати: завтра мы выписываемся из клиники, где операция и трехнедельное пребывание стоило нам совершенно непосильных трат. Мне пришлось повсюду занимать, чтобы все оплатить. <...> И<ван> А<лексеевич> собственно страдал от опухоли на простате с мая месяца, и по ошибке одного специалиста нужная операция не была сделана в июле. И какие страдания перенес в августе И<ван> А<лексеевич>! Слава богу, что хирург Дюбур60 успел сделать операцию и тем спасти И.А. от верной смерти. Передайте от нас большую благодарность мистеру Н. Ханину за чек в 75 долларов.
С благодарным приветом.
Душевно Ваша В. Бунина.
Практически одновременно И. Троцкий получает письмо и от М. Алданова, датированное 22 сентября 1950 г., в котором тот сообщает:
Бунин уже вернулся домой из клиники. Операция сошла удачно, но Вы, верно, знаете, что все операции в начале кажутся удачными. Маклаков, только что посетивший Ивана Алексеевича, пишет мне, что вид у него ужасающий и что говорит он только о близкой смерти. Стоила ему болезнь уже более двухсот тысяч франков.
24 сентября 1950 г. И.М. Троцкий вновь пишет Буниной:
Дорогая Вера Николаевна! Рад был получить от Вас письмецо, а еще более тому, что Иван Алексеевич уже переведен домой. Не сомневаюсь в том, что домашняя обстановка и ваши заботы скоро поставят дорогого пациента на ноги. Вчера состоялось заседание Литературного фонда. <...> Сумей симпатии, выраженные Ивану Алексеевичу — М.У.>, отразиться на процессе болезни, <он> должен был бы уже сидеть за письменным столом. Но <с> симпатиями, как известно, на базар не пойдешь. Между тем, касса нашего фонда почти пуста, а нужда среди пишущей братии огромна <...>. С большим трудом выкроили 25 $, правление просит меня принести Ивану Алексеевичу не только пожелания скорейшего выздоровления, но и свои извинения за столь ничтожную сумму. Наша касса пополнится не ранее второй половины ноября, после традиционного вечера, устраиваемого ежегодно литературным фондом <...>.
С дружеским приветом, душевно Ваш И. Троцкий.
Через шесть дней после написания своего первого благодарственного письма В.Н. Бунина обращается к И.М.
Троцкому с трогательным посланием, в котором помимо темы «материальной помощи» имеется интересная оценочная информация, касающаяся литературной деятельности адресата:
«25.09. 1950. 1 rue Jacques Offenbach Paris, 16.
Дорогой Илья Маркович. Еще раз шлем от всего сердца Вам спасибо за Ваши заботы и хлопоты, — Вы один из самых трогательных друзей. <...> И<ван> А<лексеевич> очень еще слаб и многое не в состоянии делать сам. Много спит днем и мало ночью, когда бывают удушья. Еще плохо стоит на ногах и едва ходит, — уж очень он намучился с мая месяца!
Поблагодарите Литературный фонд и за их дружеские чувства, и за 25 д<олларов>, и они были кстати. Уже нужно расплачиваться с долгами, мне пришлось занять более ста тысяч франков. Двадцать тысяч с Вашей помощью мне удалось уже выплатить, — брала на срок.
А теперь мне хочется сказать, что я только что прочла Ваше о Левитане, о моем любимом художнике. Вы его дали очень хорошо. Я много слышала о нем от Е.А. Телешовой61, но о друзьях и о родных ничего не знала. И<ван> А<лексеевич> тоже хвалил этот портрет. Он просит Вам написать, что ждет Вас с нетерпением и обнимает Вас. <...>
Душевно Ваша В. Бунина.
20 декабря 1950 г. И.М. Троцкий посылает Алданову развернутое письмо-просьбу, — единственное в своем роде:
Дорогой Марк Александрович! Пишу вам в срочном порядке и по делу литературно-общественному. Литфонд решил организовать вечер в ознаменование восьмидесятилетия И.А. Бунина62. <...> Собирались мы <имеются в виду также И.Л. Тартак и В.М. Берг63 — М.У.> этот вечер устроить в первой половине января и уже хотели на сей счет списаться с В. Сириным, намечавшимся нами в качестве лектора. Но вот мы от М.Е. Вейнбаума, а затем и от Я.Г. Фрумкина узнали, что вы собираетесь возвратиться в Нью-Йорк в январе. Это сообщение опрокинуло наши планы. Мы решили обратиться к Вам с дружеской просьбой украсить наш вечер Вашей лекцией об И.А. Бунине. Кому, как ни Вам, столь близка эта тема!? Выдвигается и кандидатура Веры Александровой в качестве второй докладчицы, буде вы против этого не возразите. Так вот, дорогой Марк Александрович, откликнитесь, пожалуйста, и по возможности скорее. Мне не надо подчеркивать, какое приобретение для Литфонда явится Ваше участие в бунинском вечере, и как это обрадует Ивана Алексеевича.