В начале XX в. И.М. Троцкий опубликовал в русской прессе около 400 статей, многие из которых и поныне весьма занимательны для читателей, интересующихся «Серебряным веком. Помимо работы в качестве корреспондента «Русского слова», он издавал первую русскоязычную газету в Германии, стал первым (и последним) русским журналистом, который поддерживал личные отношения с норвежскими литераторами Бьёрнстьерне Бьёрнсоном, Квидом Квидамсоном, Кнутом Гамсуном и единственным иностранцем, кого принял у себя в доме и удостоил многочасовой беседы гениальный шведский писатель и драматург Август Стриндберг.
Среди его знакомых, интервью с которыми он регулярно публиковал в русской прессе, значились такие корифеи западного литературного мира, как австрийские писатели Артур Шницлер и Петер Альтенберг, немецкие — Герхарт Гауптман, Бернхард Келлерман и Герман Зудерман, датчанин Георг Брандес — один из крупнейших скандинавских мыслителей и литераторов, чье влияние на европейскую литературу ощущается до сих пор. Таким образом, Илья Троцкий, образно выражаясь, играл роль «живого моста», соединявшего в начале XX в. скандинавскую, австро-германскую и русскую культуры.
Оказавшись в эмиграции, И.М. Троцкий продолжал активную литературно-публицистическую деятельность, концентрируя свою энергию как на представлении русскому читателю знаменитых западных писателей — например, нобелевских лауреатов 1920-х Синклера Льюиса и Луиджи Пиранделло, — так и в создании паблисити на Западе корифеям русской эмигрантской литературы, в первую очередь — Ивану Бунину. В дневнике В.Н. Муромцевой-Буниной от 26 декабря 1930 г., где приведена выдержка из письма И.М. Троцкого к одному коллеге-журналисту: пора, начать кампанию номинирования Бунина на Нобелевскую премию, «Друзья Бунина должны взяться за дело!»4
Сам И.М. Троцкий не входил в в ближайшее окружение писателя, как, например, М. Алданов, Б. Зайцев, И. Фонда-минский или М. Цетлина. Он просто был горячим поклонником писательского таланта и его «верным другом», всегда готовым откликнуться на просьбу о помощи.
В своей «буниниане»5 Илья Троцкий отнюдь не ограничивался частной перепиской с друзьями писателя. Как публицист он обратился ко всей эмиграции первой волны. И его голос был услышан. После публикации статей И. Троцкого в парижской газете «Последние новости» и рижской «Сегодня»6 в русском Зарубежье началась активная кампания в пользу Бунина, в которой сам Троцкий, используя свой личный авторитет и обширные знакомства в среде шведских интеллектуалов, играл роль влиятельного лоббиста. Кампания по номинированию Бунина закончилась триумфальным успехом. В 1933 году Иван Алексеевич Бунин стал первым русским писателем, удостоенным Нобелевской премии и одновременно первым в мире литератором-эмигрантом, без гражданства, получившим эту высокую награду. Что касается Ильи Троцкого, то «год Бунина» оказался для него лично очередным переломным моментом в его эмигрантской судьбе. В Германии к власти пришли нацисты и ранней весной 1933 г. И.М. Троцкий в срочном порядке покинул Берлин. С этого времени он жил то в Копенгагене, то в Брюсселе, то в Париже, пока в 1935 г. не перебрался в Аргентину, приняв предложение ОРТ стать представителем этой организации в Южной Америке. С началом Второй мировой войны И.М. Троцкий безвыездно жил в Буэнос-Айресе, а в 1946 г поселился в Нью-Йорке7, где прошли последние, но очень плодотворные в литературном отношении годы его жизни.
Всю свою жизнь, до самых последних дней Илья Троцкий был неутомимым общественником. Он занимался организацией материальной поддержки евреев, пострадавших во время Первой мировой войны, участвовал в акциях помощи жертвам большевицкого голодомора 1920-х, более шестидесяти лет жизни посвятил работе в области еврейского профессионального образования и здравоохранения (ОРТ-ОЗЕ) и, будучи с 1947 г. секретарем нью-йоркского Литфонда, всемерно способствовал выживанию русской эмигрантской культуры. На этом поприще, как свидетельствуют документы, публикуемые в настоящей книге, он вместе с Алдановым и другими друзьями Бунина оказал неоценимую помощь в организации кампании по материальной поддержке больного писателя, оставшегося после войны без средств к существованию.