Тем не менее, морское министерство отдало предпочтение освоенной в производстве торпеде Уайтхеда и закупило 250 торпед за границей. Стоимость их в те годы была очень высока — более 4000 руб. за штуку. Именно из-за такой дороговизны русским морякам стоило немалого труда получить четыре торпеды для атаки батумского порта.
В России первые торпеды были изготовлены в Кронштадтских торпедных мастерских. В них, а затем и на других заводах с 1894-го по 1900 годы было изготовлено 979 торпед. Торпеды русского производства, хотя и назывались минами Уайтхеда, прошли серьезную модернизацию и внешне отличались от прототипа.
Для боевого использования торпед «беспокойный лейтенант», как называли на флоте С. О. Макарова, переоборудовал минные катера «Чесма» и «Синоп». Торпедный аппарат прикрепили под килем «Чесмы» — в момент стрельбы катер прицеливался в корабль противника всем корпусом.
Другой катер снабдили плотиком, на котором был укреплен торпедный аппарат. Команда «Синопа» перед выстрелом подтягивала плотик к своему борту, чтобы прицелиться и выстрелить.
Минные катера, имея ограниченную дальность плавания и плохую мореходность, доставлялись к вражескому побережью пароходом-носителем «Великий князь Константин», командование которым было поручено Макарову.
Успешное применение минных катеров не прошло незамеченно. Морские специалисты Англии, Франции и Италии спешно разрабатывали носимые минные катера для нападения на вражеские эскадры в открытом море.
Так, в 1878 году итальянцы заказали английским фирмам «Торникрофт» и «Ярроу» два минных катера для установки в ангарах, сооруженных на палубах итальянских броненосцев «Дуи-лио» и «Дандоло».
Сами англичане тоже не обошли новинку вниманием: артиллерийское вооружение эскадренного броненосца «Инфлексибл» было усилено двумя спускаемыми минными катерами. Прямым воспроизведением Макаровской идеи «катероносца» стало появление в составе флота Ее Величества минного транспорта «Гекла» с четырьмя катерами на борту.
Опыты по созданию более совершенных носителей минного оружия для оснащения ими броненосцев и специальных транспортов велись после русско-турецкой войны и в России.
Однако рождение торпедного катера не состоялось — стремление к увеличению дальности плавания и повышению мореходности вызвало заметный рост водоизмещения, о чем незадолго до русско-японской войны писал С. О. Макаров уже в чине вице-адмирала: «…явление, замечаемое в настоящие годы, что размер кораблей каждого класса увеличивается, повторилось… От паровых катеров в 6 т перешли к миноноскам в 20 т, но потом стали строить миноноски типа „Батум“ в 60 т и назвали их миноносцами».
История развития миноносцев достойна отдельного описания, и мы оставим ее для других исследователей.
Во время русско-турецкой войны Макаров решил одну из тех задач, о которых писал в рапорте о результатах батумской операции: «…действия парохода могут быть двух родов: 1) нападение на неприятельскую эскадру, стоящую у наших берегов, и 2) нападение на неприятельскую эскадру, стоящую у неприятельских берегов или в открытом море…».
Острая нехватка миноносцев при обороне Порт-Артура и Владивостока заставила морское командование обратить внимание на корабельные паровые катера, которым приходилось охранять броненосцы и крейсеры на рейдах и нести сторожевое охранение у входов в гавани.
Так была осуществлена другая часть замысла выдающегося флотоводца и ученого. В это же время обнаружилось, что тихоходные паровые катера являются удобной целью для скорострельной противоминной артиллерии.
Поэтому морское министерство с интересом отнеслось к предложению американской фирмы «Флинт и К°» поставить России так называемые «лодки рейдовой обороны» конструкции Л. Никсона. Русский морской агент в Вашингтоне обстоятельно изучил деревянный катер и дал ему хорошую оценку: два 300-сильных газолиновых двигателя быстро запускались, были экономичными и мало дымили.
Русский заказ лишал компанию Флинта возможности выполнить срочный японский заказ на двигатели для подводных лодок. Это обстоятельство оказалось решающим для русской стороны, и 19 августа 1904 года с Флинтом был заключен контракт на поставку русскому флоту 10 катеров-миноносок Никсона. В России их позднее стали называть «газолинками».
Заказ был выполнен уже после окончания русско-японской войны, поэтому катера доставлялись на пароходах в разобранном виде в Севастополь и собирались в Лазаревском адмиралтействе.
В это время комитет прибрежной обороны в Петербурге выработал требования к шхерным миноносцам для Балтийского флота. Оказалось, что «газолинки» как нельзя лучше отвечают им, и в сентябре 1905 года катера с экипажами перебросили железной дорогой в Петербург, где они вошли в состав восьмого флотского экипажа.