– А откуда вы узнали, что Лига сдает в аренду квартиры?
– Мне казалось, здесь все об этом знают, комиссар. Разве нет?
– Ну если пока и не знают, то вскоре узнают, профессор.
Супруги Ратти в ответ на это промолчали, только синьора Ратти быстро перевела взгляд с Брунетти на мужа и обратно.
– Вы не помните, кто вам рассказал о квартирах?
Оба в один голос сказали:
– Нет.
– Завидное единодушие. – Брунетти едва заметно улыбнулся и зачем-то поставил галочку напротив их фамилии в списке. – Вы проходили собеседование, прежде чем вам разрешили поселиться в квартире?
– Нет, – сказал Ратти. – Мы заполнили и отослали анкеты, и вскоре нас известили, что наше заявление одобрено.
– Как вас известили? Письмом? По телефону?
– Это было давно, я уже не помню, – сказал Ратти и повернулся к жене за подтверждением. Та кивнула головой.
– Значит, вы снимаете эту квартиру уже два года?
Ратти кивнул.
– И у вас не сохранилось ни одной квитанции об оплате?
Теперь его жена покачала головой.
– Скажите, профессор, вы подолгу живете в городе?
Он задумался:
– Мы приезжаем на Карнавал.
– Обязательно, – уверенным тоном закончила за него жена.
– Иногда мы проводим здесь сентябрь или рождественские каникулы, – продолжил Ратти.
– В течение года мы приезжаем несколько раз на выходные, – вставила синьора.
– Понятно, – сказал Брунетти. – А горничная?
– Она приезжает с нами из Милана.
– Ясно. – Брунетти начертил вторую галочку напротив их фамилии.
– Позвольте вас спросить, профессор: вам известны цели и задачи Лиги?
– Я знаю, что они борются за укрепление моральных устоев в обществе, – изрек профессор значительным тоном, подразумевая, что это, мол, никогда не помешает.
– Ах да. Но помимо того, они занимаются сдачей жилья в аренду. Зачем?
Ратти с женой молча обменялись взглядами.
– Я думаю, их цель состоит в том, чтобы сдавать квартиры достойным людям.
– Зная это, профессор, вы не находите странным, что венецианская организация сдает квартиру миланцу, который будет проводить в этой квартире от силы два месяца в году? – Поскольку Ратти не отвечал, Брунетти задал наводящий вопрос: – Вы, наверное, в курсе, как у нас тут тяжело с жильем?
Синьора Ратти нашлась первой:
– Мы подумали, что они хотят сдать квартиру людям, которые бы ценили и берегли бы ее.
– То есть вы больше способны ценить и беречь такую большую удобную квартиру, чем, допустим, семья какого-нибудь плотника из Каннареджо?
– Само собой разумеется.
– А за чей счет, позвольте узнать, производится ремонт квартиры?
Синьора Ратти улыбнулась и сказала:
– Пока что ремонт ей не требовался.
– Но в вашем контракте обязательно должен быть пункт – если с вами заключали контракт, – в котором говорится, кто оплачивает расходы по ремонту.
– Это все они сами, – подал голос Ратти.
– Лига?
– Да.
– То есть это не обязанность жильцов?
– Нет.
– А вы, значит, – Брунетти поглядел в бумагу у себя под рукой, будто там были записаны цифры, – всего два месяца в году проживаете в квартире? – Ратти хранил молчание, так что Брунетти переспросил еще раз: – Так, что ли, профессор?
– Да, – процедил тот сквозь зубы.
Точно священник на уроке в гимназии, Брунетти сцепил пальцы и аккуратно положил руки перед собой, поверх списка.
– Ну что же, я думаю, настало время сделать выбор.
– В смысле?
– Если вы не понимаете, я вам объясню. Первое, вы должны будете повторить сейчас ответы на мои вопросы для записи на пленку, либо я вызову секретаря, чтобы она их застенографировала. В любом случае вам придется подписать ваши показания и обоим поставить свои подписи, поскольку вы говорите одно и то же. – Брунетти сделал долгую паузу, чтобы они как следует прониклись смыслом его слов. – Либо вы могли бы – а я рекомендую вам это сделать – рассказать мне всю правду. – Оба напыжились, готовясь выразить возмущение, особенно синьора Ратти. – Так или иначе, – спокойно продолжал Брунетти, – я вам обещаю, что квартиру вы потеряете, хотя, может быть, и не скоро. Это по меньшей мере. – Занятно, что они сразу притихли и не потребовали объяснить, что он имеет в виду. – Нам известно, что многие квартиры сдаются незаконно и что кое-кто, связанный с Лигой, годами незаконно собирает с жильцов арендную плату. – Профессор Ратти открыл было рот, но Брунетти упреждающе поднял ладонь, призывая к терпению, и снова сцепил руки. – Если бы речь шла об одном мошенничестве, то вам, возможно, имело бы смысл и дальше упираться и говорить, что вы, мол, ничего не знаете. Но, к несчастью, все оказалось гораздо серьезнее. – Здесь он замолчал. Он заставит их признаться, черт возьми.
– А в чем дело? – осторожно поинтересовался Ратти.
– Произошло убийство. И не одно, а целых три. Причем в числе убитых – наша сотрудница. Я вам это сообщаю, чтобы вы поняли, что мы этого так не оставим. Одного из нас убили, и мы отыщем виновных. И накажем. – Брунетти многозначительно помолчал. – Если вы продолжите упорствовать, то вы в конце концов будете привлечены к следствию по делу об убийстве.
– Об убийстве мы ничего не знаем, – всполошилась синьора Ратти.
– Теперь уже знаете, синьора. Кто бы ни стоял за этой аферой с арендой квартир, он несет ответственность за три убийства. Отказываясь назвать нам лицо, принимающее от вас арендную плату, вы сознательно чините препятствие следствию. Я должен вам напомнить, что в этом случае положено гораздо более суровое наказание, чем если бы вы пособничали простым мошенникам. И я вам обещаю лично позаботиться о том, чтобы это наказание было к вам применено, если вы по-прежнему будете упираться.
Ратти вскочил:
– Нам с женой нужно переговорить наедине.
– Нет, – сказал Брунетти, впервые повышая голос.
– Я имею право, – заявил Ратти.
– У вас есть право посоветоваться с вашим адвокатом, синьор Ратти, и я вам охотно это разрешу. Но вы и ваша жена ответите мне немедленно, здесь и сейчас. – Брунетти отлично знал, что сильно превышает определенные ему законом полномочия. Оставалось только уповать на то, что этого не знают Ратти с женой.
Они смотрели друг на друга так долго, что он потерял надежду. Но она вдруг кивнула своей головой цвета бургундского, и оба сели обратно.
– Хорошо, – сказал Ратти, – но давайте сразу условимся, что об убийстве мы ничего не знаем.
– Об убийствах, – поправил его Брунетти, и Ратти вздрогнул.
– Три года назад, – начал Ратти, – один наш знакомый в Милане сказал нам, что у него на примете есть человек, готовый помочь нам с квартирой в Венеции. К тому времени мы уже полгода искали квартиру, но все без толку, потому что свободного жилья тут нет совсем, а мы еще так далеко живем. – Брунетти вовсе не улыбалось выслушивать еще и жалобы. Видимо, почувствовав его нетерпение, Ратти стал наконец говорить по существу: – Он дал нам номер телефона, телефон был местный, венецианский. Мы позвонили и объяснили, чего мы хотим, и тот человек поинтересовался, какая квартира нам нужна и сколько мы готовы платить. – Ратти умолк, будто навсегда.
– И что? – спросил Брунетти голосом священника, понукающего тупого ученика ответить на простой вопрос.
– Когда я все ему объяснил, он обещал перезвонить через несколько дней. И он действительно перезвонил и сказал, что нашел для нас три квартиры на выбор и чтобы мы приехали в ближайшие выходные в Венецию и посмотрели. Когда мы приехали, он показал нам эту квартиру и еще две.
– Это был тот же человек, с которым вы разговаривали в первый раз?
– Я не уверен, но точно тот, который перезванивал.
– Вы знаете его имя?
– Мы отдаем ему деньги, но он не представлялся.
– Как вы передаете ему деньги?
– Он звонит нам в последнюю неделю месяца и назначает встречу. Обычно это происходит в каком-нибудь баре, хотя летом бывает и на улице.