3. Ты спасалась, плача в подушку и перечитывая мои письма — мне спасаться негде, а плакать я разучился с юности.
4. Если не мы с тобой станем охранять друг друга и друг друга щадить — то пощады нам ждать неоткуда, право слово.
5. Дунечка не должна никогда слышать ничего из наших вполне возможных размолвок — иначе нас с тобой ждет судьба Ноздриной[49].
6. Если мы с тобой не будем верить друг другу, то тогда нельзя быть вместе. Недоверие по пустякам (пьянка с друзьями, заход в ВТО, загул вместе с Туренком в бане) подрывает основы основ и расшатывает веру друг в друга.
7. Если ты думаешь, что я во всем верю тебе в аспекте верности — кровать, подъезд, курорт и т. д., то ты глубоко ошибаешься: я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Но унижать тебя скандалом неверия — я считаю сугубо обидным для меня самого и для тебя, любимая моя.
8. Сейчас, чтобы выкупить дачу, я должен быть как лошадь: мое спокойствие в работе зависит только от тебя одной — ты должна спасать меня и от всех и от меня самого.
9. Давай верить только друг другу, малыш, — и мы с тобой будем самыми счастливыми людьми. Я без тебя не могу жить, просто никак не могу. Но не вынуждай меня лгать тебе по пустякам, если я, без предварительного звонка к тебе, зашел куда-то пожрать или попить.
Нет никого счастливее мужчины, которому верят и который знает это: он незыблем и непоколебим.
Подо всем этим могу расписаться кровью.
Обожаю тебя и страшно люблю и никого не хочу, кроме тебя, тегулепочка моя бесценная и нежная.
10. Теперь о даче. Да, да, да, ты во всем права! Но ты, только ты и никто другой обязана отвечать за мое спокойствие на даче.
11. Поверь, легче улыбнуться, посмеяться, пригласить к чашке чая и элегантно отшить, но обязательно элегантно. Важно прослыть не грубиянкой, но женщиной, которая ТРЕБОВАТЕЛЬНА в выборе знакомых. И чтоб не было выпендривания и грубости. Это все — за тобой, и только так.
* * *Монголия
Ноябрь 1965 года
Сей бай ну! Здравствуйте, дочечки Катя и Даша!
Как вы там дышете-можете? Каток, мне про тебя и про актера Виктора Коршунова показывали плохие фильмы. Нехорошо! Причем показывали неотвязно, как лекцию: только усну — и снова про то же. Потом я во сне же пошел покупать тебе подарок к Новому году и купил — точно помню — за 5 рублей венгерской валюты игрушку — космонавт в состоянии невесомости.
Эта игрушка тебе не понравилась, и я ее подарил Дунечке, которой игрушка эта понравилась. Вот так-то.
Как твой радикулит? Как дунечкина школа? Как инвалидность Юрки? Я не успел обговорить с тобой и тысячной доли тех вопросов, которые меня волнуют и терзают тут. Как «Дунечка и Никита» в журнале? Как в кино? Как роман в «Москве»? Как лит. на пьесы? Б 045.67 (или 66) — Галина Борисовна, секретарь Евсеева, позвони к ней и узнай, дали ей на распечатку Блюхера или нет. Позвони в «Мол. Гвардию» — Д 11500 доб. 2-40 — товарищ Сякин и узнай, как лит. на повесть. Позвони в Москву — узнай, как роман у Дианы Тевекелян. И хорошо бы, чтобы ты мне позвонила числа 18—19-го — я, верно, уже вернусь из пустыни Гоби, куда еду бить волков и джейранов. Можешь сказать об этом Санечке[50] — пусть позавидует. Правда, там нет дорог и рядом Китай и на сотни верст — одна пустыня, но мы едем в двух машинах, так что все будет здорово, по-хемовски.
Придумал большой рассказ про эту будущую охоту — длинный, грустный, исповедальный. На мой здешний сценарий ставится большая карта: даже на торжественном докладе в театре в присутствии секретарей ЦК министр культуры говорил о том, что ваш покорный слуга прибыл в Улан-Батор для работы над будущим совместным фильмом.
Страна очень своеобычна, народ прелестный, относятся ко мне очень нежно — сие приятно. Был на Селенге, на севере, — там сказочно красиво, махал на конях за оленями, убил лису и множество всяческих куропаток — они там не пуганые, как куры.
Что еще, малыши мои золотенькие? Сегодня осматривал поразительные дворцы богдо гогена, это буддизм, очень сдержанно, в то же время роскошно. Первый богдо — хан Монголии был великим мастером по бронзе — он делал поразительных богов и эротических богинь.
Деревянные макеты громадных храмов — рай в представлении буддистов — сделал известнейший здешний мастер, жестокий алкоголик. Очень интересны шелкографии одного дня Монголии — с охотой, любовью, ненавистью — эдакая этнографическая зарисовка жизни народа. Интересен ад на шелку — кишки отдельно, кое-что висит отрезанное, а над входом в храм — ужасные рисунки безглазых, расчлененных людей: это ожидает не верящих в желтую религию Будды.