И жизнь…
Спокойствие нам только снится.
Ларс Торсен
История Каракраса в мыслях
Записки постороннего историка
1426 год от Пришествия Скирии. Июнь (ин)
Орса
Начало лета
Вечерний город
По узкой улочке идут двое. Старик, одетый в серые штаны и рубашку, как раз для города. И мальчишка, в таком же одеянии, уже повзрослевший, но ростом так и не вышел, с большим мешком-рюкзаком на спине. Ноша тяжела, но он не замечает веса. Разве это вес? Так, всего лишь грязное белье. Камни таскать намного тяжелее…
Он шел чуть впереди, а за ним, как за поводырем, держась за его левое плечо, шел старик. Вот только вопрос: кто кого вел…
– Учитель, а куда мы идем? – улочка, как мог видеть Нэй, не являлась образцом чистоты, а не очень дружелюбные личности, то и дело появляющиеся перед глазами, говорили о том, что учитель и ученик вошли не в самый благополучный район Орсы.
Мир, знакомый Нэю не понаслышке. И мир, из которого он мечтал вырваться. Теперь мечтал, особенно после похода в Аркет. Он когда-то доверял этому миру, но теперь и пенса бы не дал за это доверие. Ему хватило…
Правда выбраться из этой ямы ох как непросто…
– В одно интересное место, – немного обтекаемо ответил Учитель.
– Что это за место?
– Ну… – задумчиво проговорил Учитель и продолжил: – Когда ты свалился мне на голову, если честно, довольно больно было, я дал себе слово, – и очень тихо прошептал, можно сказать, подумал: – И не только себе, – и снова громко продолжил: – Обучить тебя всему, что знаю сам, и даже тому, чего не знаю. Поэтому грамота, книги, сила и стали нашими уроками. И я рад, что ты оказался достойным учеником. Как губка все впитываешь! Скоро глядишь – умнее меня станешь!
– Ну, это вы преувеличиваете, Учитель! – в темноте не было видно, но Нэй умудрился покраснеть как помидор, похвала Учителя ему прельстила.
– Ты очень быстро читаешь, хотя научился грамоте всего-то несколько лет назад! При этом ты схватываешь суть книг, а не просто глотаешь текст, чтобы насытиться, но ничего не понять. А это о многом говорит. И многое тебе дает! Но только не гордись раньше времени! Меня, может, и переплюнешь, но есть в мире головы во много раз умнее нас с тобой!
Вот так всегда: только даст взлететь, тут же жесткое приземление. Ну да, сколько в мире еще знаний и сможет ли он их все объять? Вряд ли. Но стремиться нужно.
– Но есть вещи, которые лучше познать не из книг, а из жизни. Так лучше запоминается, ну и опыт приходит.
– Что это за знания? – Нэй совершенно не догадывался, о чем речь.
Учитель усмехнулся:
– Нэй, тебе скоро семнадцать лет. Я не вижу, но слышу твои неприятности и желание понять некоторые вопросы… – помолчал секунду. И продолжил немного резко: – Вот чертово воспитание, даже толком объяснить не могу. В общем, я веду тебя в место, где тебе объяснят все лучше меня. Я ведь все-таки мужчина и, в отличие от некоторых индивидуумов (Нэй любил, когда Учитель вворачивал в свою речь непонятные слова, как камуфляж, та одежда, которая была на них сейчас в городе или уже другая в лесу, или топография, ему очень понравилось карты рисовать и изучать, а особенно ему нравилось выражение «джентльмены удачи», и вот сейчас промелькнуло странное, но смутно понятное – индивидуум), предпочитаю в плотской любви женщин, – хмыкнул. – Хотя тут, в этом Мире, почти любая любовь не считается зазорной, – как-то задумчиво и чуть ехидно, – сюда бы наших… с радужными… – остановился, головой мотнул, – нет, эльфы обидятся… с цветастыми флагами… – усмехнулся. – Хотя им тут не понравится. Все здесь слишком просто и в то же время очень жестко, регламентировано и установлено, особо не покричишь, – и уже снова громко: – Поэтому я и не могу объяснить тебе этого всего. В общем, хватит по кустам прятаться, пора познать истину, – сжал плечо Нэя. – Все, пришли…
Это был трехэтажный дом с красным фонарем на входе. Но сразу войти в него не удалось, так как дверь распахнулась, и чьи-то сильные руки выбросили на улицу здоровенного детину, который с ругательствами подлетел в воздух и рухнул прямо возле ног Учителя и затих. Видимо, падение оказалось вырубающим…
Но дверь не захлопнулась, а наоборот, раскрылась еще шире, и на пороге появилась женщина, объемы которой было невозможно описать. Она смачно плюнула в упавшего, причем попала, находясь в нескольких ярдах от него, и вдруг ее грозное в данную секунду лицо неожиданно посветлело и расплылось в улыбке:
– Ларс, неужели это ты?
– Здравствуй, Мелиса. Я слышу, ты как всегда грозна и прекрасна! Чем на этот раз провинился Буз? – Нэй уже ничему не удивлялся, он порой забывал, что учитель слеп, так как в большинстве своем тот вел себя как вполне обычный зрячий.