Хотя, может, им всем троим стоило объясниться? А не убегать от сложных вопросов?
Только плечами пожать.
Ну, а после такой «милой и нежной встречи» все отправились к Селистеру, так как «послание Мелисы» хранилось у него.
«Посмертное послание Мелисы», если быть точным.
Это как это?
Завещание Мелисы было озвучено, и Нэй в нем получал только небольшую сумму и все; можно сказать, ничего, если знать все состояние Волчицы (около миллиона дукатов она накопила!). Все остальное досталось её дочери Райсе. Не приемной, а именно родной. Это когда она ее родила? О!..
Впрочем, такие родственные перипетии Нэя не особо удивляли, как говорил Учитель – «индийские страсти и не такое могут учудить» – и обязательно рассказывал.
Но не о сказках речь.
Если было послание от Мелисы лично ему, то почему его ему не отдали в тот момент? Все промолчали, как будто так и было задумано.
Да?
Хотя понять можно, вдруг там что-то, что Нэю пока знать в тот момент было не обязательно или не нужно. Но все равно ничего не понятно.
Хотел он, конечно, пораньше приехать, но так уж обстоятельства сложились. Не хотел без колье уезжать из Мальвинора.
Ну, теперь он здесь.
Один в кабинете Селистера. В кресле, большом и мягком, а слева от него камин, тут же столик, на котором не просто «посмертное послание Мелисы», а целая посылка – очень толстое письмо.
Впрочем, через некоторое время Нэй понял смысл ему оставленного.
Но пока он дочитывал первое письмо от самой Мелисы:
«… Но как я уже сказала, это письмо не о моей смерти, а все-таки о твоем наследстве. Не с моей стороны, хотя Райса всегда придет тебе на помощь. Но я думаю, ей помощь твоя будет нужнее, обязательно ведь в какую-нибудь глупость влезет. Или посчитает свои действия умнее своих мыслей. Или влюбится наконец…
Прости за сумбур, рука дрожит…
Ты обязательно с ней поговори после того, как прочитаешь это письмо, и я уверена, отговоришь от глупостей. Но, надеюсь, этого не понадобится…
Так вот… Это письмо все-таки и о твоем наследстве тоже. Я знаю, что оставил тебе Ларс Торсен, какие сокровища и богатств, и знания тоже, но он еще кое-что оставил.
Следующее письмо будет от его имени, но написанное моей рукой. Внимательно его прочитай и сделай правильный выбор.
На этом я заканчиваю.
Любящая тебя Мелиса.
Постскриптум. Ты задаешься вопросом, почему я не лечилась, когда узнала о своей болезни? Я отношусь к последователям Торка, где предопределенность является определением жизни. Объяснение глупое и тебе малопонятное, но я выбрала именно такую жизнь и именно так решила умереть. Ларс знал о моей болезни…
Теперь слово Ларсу…»
Нэй вздохнул, пальцем стер пару слезинок на щеке и развернул следующий лист бумаги:
«Друг мой. Ученик мой.
Или все-таки…
Сын мой.
Это мое завещание тебе, написанное рукой Мелисы. Вот она сидит и головой качает. Но все-таки пишет мои мысли. У нее почерк красивый, можно сказать, каллиграфический, такие послания читать просто одно удовольствие. Хотя, конечно, что будет написано принесет мало радости, а может, и много все зависит от твоих мыслей…
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Причем я попросил Мелису передать это письмо и содержимое конверта, о котором я расскажу чуть ниже, только после того, как ты закончишь службу в Граничном Патруле. Понимаю, когда я писал это письмо, ты еще только задумывался о службе у Граничников и я не мог точно знать, что ты будешь у них служить. Но я уверен, что ты пройдешь и испытания, и все тяготы службы, и все ее странности. И обязательно достигнешь того, о чем мы с тобой говорили…