– Эр’карун… – в ответ проговорили темные тени и тоже поклонились.
Изабелла уже ничему не удивлялась…
– Очистите эту клоаку! Уничтожать всех, кто не сдается в плен. А кто сдается, – задумалась, – по обстоятельствам…
– Да, Властительная! – в один голос проговорили люди и стали группами уходить из пакгауза.
– Сель, останься с девочками тут для страховки.
– Да, Властительная! – и очень быстро двинулись куда-то вверх, ну да, курзаям лучшее место для обзора – это высота.
– Нэй! Ты обещал! – тут встал орч.
– Ой, да! – хлопнул себя по лбу. – Белль, Сэм очень рвется в бой. Как таран сгодится. В нем пропал великий Артист, так не дай погибнуть еще и стенобитному орудию!
– Шутник, – проговорил Сэм, но при этом улыбка-оскал была до ушей.
– Кормин!
Из одной из уходящих групп отделился высокий, статный мужчина:
– Возьми с собой орча, у тебя вроде есть опыт общения с ними.
Тот посмотрел на орча, который подошел протянул руку:
– Сэм. Сэм Киботург.
– Кормин Корс, – сказал просто, но голос немного дрожал.
– Я не ем людей!
– И передай по команде, что орч с нами.
– Да, Властительная!
– Властительная? Ты так поднялась, что мне даже неловко рядом с тобой находиться!
– Поязви мне тут! – но это было сказано с улыбкой, и она наконец обняла Нэя, прижала к себе. – Как я рада тебя видеть!
– Ты это уже говорила. При этом так радуешься, что забыла, зачем сюда пришла.
Она ойкнула, отстранилась от Нэя и принялась оглядываться:
– А где Комис?
Нэй поднял палец:
– Вот! – и пальцем так затряс: – Вот! Самый главный вопрос! Но ответ на него удивительно прост, – и чуть ли не по словам проговорил: – В… самом… безопасном… месте! – и пальцем так поманил Изабеллу.
Подошли к ящику, на котором давеча сидел орч. Нэй поднатужился и приподнял крышку:
– Уф, – но выглядело наигранно.
Крышка ушла назад и глухо хлопнулась об пол.
В ящик заглянули.
Милый, ее любимый Комис спал чисто детским сном, полностью погруженный в соломенный навал. Волосы его были растрепаны, на лице был небольшой синяк, а вместо подушки он ладошки свои подложил.
А главное: он улыбался. Видимо, что-то хорошее снилось.
– Я с ним «Отбой» сыграл. Но если хочешь, могу разбудить. А так проснется часов через десять.
– Не надо, не буди.
Она посмотрела на Нэя, взлохматила его короткую стрижку, попыталась приблизиться, чтобы поцеловать, но он не позволил:
– Нет, нет, нет, солнце мое. Ты сейчас почти что замужняя женщина, и не стоит разрушать твое счастье…
Она, кажется, покраснела и смутилась:
– Я просто хотела тебя поцеловать… в благодарность…
– Ага. Как же, – он улыбнулся. – А потом обязательно где-нибудь укромное место… Не стоит. К тому же он умница у тебя и бился за тебя, как лев! – сказал немного удивленно, но Изабелла на это внимания не обратила…
– Так и знала, что любовь к одному уничтожит постель с другим, – вздохнула.
– Неужели он так плох?
– Он прекрасен! Но он не ты…
– У каждого из нас есть что-то свое, единственное и неповторимое. Зачем думать, что он не я, если он – тот единственный, которого ты полюбила?
Она пожала плечами, махнула руками:
– Почему я тебя не встретила раньше? – снова вздохнула.
– Любопытный вопрос. Но самое любопытное в этом вопросе (он улыбнулся и снова затряс пальцем) – это ответ на него. И он звучит так – мы встречались раньше, – Нэй решил вдруг пофилософствовать.
– Да? Когда это?
Они присели на один из длинных ящиков, оперившись спинами на другие ящики, стоявшие тут же:
– Мне было двенадцать лет. Карвена пришла что-то обсудить с дядюшкой Отоем, а ты бродила по приюту. Долго у кровати одной стаяла, на девичьей стороне, а я сидел на мальчишечьей. Поцапался с малышами конкурентов, и у меня был вот такой фингал под глазом, – Нэй с улыбкой показал какой – чуть ли не с голову, – ты мимо прошла, потрепала мои волосы, дала конфетку и проговорила: «Все будет хорошо». И дальше пошла такая Властительная и Прекрасная! – он даже зажмурился от восхищения.
Изабелла прижала ладони к вискам:
– Хм… Помню кроватку, потому что не сразу оказалась в пансионе, а где-то с полгода прожила в приюте, спала на той кроватке. А вот насчет конфетки, – задумалась: – Господи! Неужели это был ты?
– Представь себе, да! – они оба улыбнулись. – И мне в тот момент казалось, что я влюбился в тебя по уши! Был готов для тебя горы свернуть! Но, как говорится, кем была ты и кем был я? Правда, после этой встречи любопытство оказалось сильнее, или любовь, и я некоторое время следил за тобой. Я любил крышу, а узнать твой адрес труда не составило.