Три дня!
Три дня город гудел от этих свадеб. Кажется, каждому жителю города что-нибудь да перепало, или дукат или конфетка, или даже подарок какой-нибудь, колечко там дешёвое или кулончик с выгравированными на них именами одной из трех пар брачующихся (по традиции берется мешок, и из окна жених с невестой бросают эти милые безделицы, ну или просто дукаты, или конфеты) …
А потом еще и по домам по дню в каждом!
Впрочем, Нэй стоически не пил, только сок или, на крайний случай, сирку, но больше ничего и никак.
В общем, погуляли на славу и на радость всему городу.
* * *
16 июня (ин), вторник 1440 года от Пришествия Скирии
Язык Демона
– Ойра все еще боится, что ребенок не мой, а того мальчишки, – проговорил Файнс немного грустно.
Они все трое, Нэй в центре, а Сэм и Файнс по бокам, стояли перед стеной каменного леса на расстоянии в пять ярдов друг от друга. Но можно было не повышать голос, рядом с Лесом всегда было звонко, а вот на башнях Малой Стены (огораживает Язык Демона) ничего слышно не было.
– Мы же ей уже все объяснили! Все разжевали и в рот положили! – Нэй мотнул головой.
Файнс пожал плечами:
– Ну, вот такая у нее мнительность.
Нэй усмехнулся.
Это была не мнительность, это была самая настоящая мания Ойры!
Она пыталась постоянно везде и всюду, во всем, что видит, во всех приметах, каких-то знаках выяснить, чей же все-таки ребенок. Ходила даже к гадалкам и ясновидящим, и те однозначно давали ответ, что ребенок именно от ее мужа!
И Нэй поучаствовал в этом представлении мнительности, точнее, в борьбе с ней. Целую лекцию ей прочитал!
О том, что хоть парень и взял ее девственность, но родственники появились в такой пикантный момент, что у мальчишки случился эякуляционный коллапс. Он жутко испугался и все оставил в себе. Не кончил ни в Ойру, ни на простыни. И если Нэй не притащил бы его к Селистеру, то мальчик мог просто-напросто стать импотентом на этой почве на всю оставшуюся жизнь.
Конечно, эту всю лекцию сначала Селистер Нэю прочитал. А уже потом Нэй Ойре, так как целитель посчитал, что ему она поверит больше. Нэй еще и разговор с нормой передал. И все равно Ойра никак не могла успокоиться. Ну, впрочем, когда родит, тогда все и выяснится. Хотя ее нервность Нэю не нравилась. Поэтому Файнса следовало было оставить дома, но раз дал слово. И Райса обещалась приглядеть и теперь клялась, что будет писать только правду и ничего, кроме правды.
– Может, тебе остаться?
– Нет! – как-то испуганно и очень быстро проговорил Файнс. – Ойра сама меня выставила, не хочет, чтобы я видел ее беременные капризы. Так что спасибо, что взял меня с собой.
– Точно?
– Угу.
Ну, да, если считать ее мнительность, то лучше рядом с ней не находиться. А Райса, надеялся Нэй, обязательно ее поймет и поможет. Они друг другу помогут обязательно.
– Как там Изабелла и Комис, кстати? – и в самом деле стоит перевести разговор на другую тему.
Хотя какая уж тут другая тема…
– Прекрасно! – Нэй усмехнулся. – Изабелла – беременна!
– Да ты что! – оба и одновременно.
– Месяца четыре уже. Если февраль посчитать, – проговорил без всякой задней мысли.
Но Сэм с Файнсом отреагировали своеобразно. Можно сказать, уперлись взглядом в друга.
А Нэй сначала посмотрел на удивленного Сэма, а потом на Файнса, и, наконец, в его голове сложились все части его высказывания. Он даже головой замотал и проговорил очень серьезно:
– Господи! Побойтесь бога, друзья мои! Изабелла когда-то, да, была моей женщиной, но все уже давно изменилось, и я не имею привычки наставлять рога своим друзьям и товарищам. Это было бы слишком мерзко и глупо. Я и так имею достаточно, чтобы делать плохо еще и своим друзьям, – его аж передернуло. И добавил, не очень громко: – Да и с Комисом все уже обговорено давно.
– Просто ты сказал это с такой радостью, – проговорил Сэм.
– Мои дети все еще ждут своего часа, – проговорил философски Нэй и продолжил: – Я просто рад за своих друзей и женщин, которых я уважаю и люблю как сестер. Хотя, – Нэй хмыкнул, – представьте себе, прихожу я к Изабелле в гости, где-то в середине марта, и так с порога: «Ты что, беременна?». А она такая: «Быть того не может!». Она, видите ли, думала, что у нее простая задержка. Я им что, рентген, что ли? Ойра делает вид, что не знает про беременность свою, теперь вот Изабелла… Ойру еще понять могу, молодая, еще не полностью тело свое знает, а Белла-то чего? Конечно, тут же побежала к Селистеру. Ну, да, март месяц, весна и четвертая тогда натира уже шла, – и снова головой мотнул.