Я поглядела на Мики, но его машинное лицо ничего не выражало. Ведь даже глаза у него не были живыми.
— Эта каракатица импортная? — поинтересовался Роуд.
Лэнг и Муэно посмотрели на Джеймона.
— Конечно, — поспешно ответил тот.
— Тогда ты не будешь против, если я ее проверю? — спросил Роуд.
— Естественно, буду, — возмутился Мондо. — Ты оскорбляешь меня в моем собственном доме. Что за манеры, а?
Все замерли. Только тени дрожали в неровном свете свечей. Я опустила свой бокал, готовясь в любой момент привести в действие удавку. Пистолет у меня отобрали на входе.
Теддер потянулся к своему нагрудному карману. Я чувствовала, что от рыхлого тела Муэно запахло еще сильнее. Ну а от Стеллар всегда несло химией.
— Пойми, мои манеры нередко спасают мне жизнь, Джеймон, — сказал Теддер. — Я не сомневаюсь в твоих добрых намерениях. Но разве ты сам готовишь пищу?
Он демонстративно достал из кармана какой-то предмет, и я невольно схватилась за свою паутину. Муэно и Джеймон напряглись. Один только Лэнг оставался спокойным.
Теддер погрузил предмет в порцию еды, лежавшую у него на тарелке. Это оказался всего-навсего детектор токсинов!
Я расслабилась.
— На моем месте ты бы сделал то же самое, — спокойно сообщил Теддер. — Или хорошие манеры для тебя важнее жизни?
Удовлетворенный результатом анализа, он проверил тарелку Стеллар, потом предложил детектор по очереди Лэнгу и Муэно. Последний согласился и тоже сделал анализ.
— А как же ты, Лэнг? — спросил Роуд.
— Лучше смерть, чем бесчестье, — ответил тот. — Кажется, так говорится? В общем, я верю Джеймону.
От этих слов лицо Мондо просветлело.
Было ясно, что Лэнг затеял какую-то игру. Я услышала, как прогудел детектор, вшитый в его тело, наверное, под ногтем. Он уже знал, что содержание ртути в блюде не превышает нормы.
— Да что тут происходит? — нарушила молчание Стеллар. Она проглотила большой кусок и захихикала.
Когда я отрезала кусочек каракатицы и поднесла ко рту, Лэнг второй раз посмотрел на меня.
— Теддер не сказал, что заметил в тарелке Стеллар неладное, — прошептал он. — Вам и ей подали совсем не то, что нам.
Вилка выпала у меня из руки.
Но почувствовав, что Джеймон смотрит на меня, я подняла ее и улыбнулась.
Когда он снова повернулся к Муэно и Стеллар, я скинула кусочек каракатицы с вилки на ладонь и запихнула его в карман, чтобы потом проверить. Затем я стала постепенно сваливать свою еду с тарелки.
Стеллар быстро все подмела и облизала губы, словно кошка. Теперь эта силиконовая сучка окажется покойницей. Но я чувствовала не жалость, а только злость. И усталость. Усталость от всех этих грязных игр.
От десерта я отказалась, соврав, что боюсь набрать вес. Хотя гены не позволят мне растолстеть, мои слова показались всем убедительными.
Ну вот — теперь я оказалась обязанной Лэнгу. Едва убрали со стола, как я тронула его за рукав и поблагодарила.
Он улыбнулся и ответил:
— Мне нужно по-тихому провернуть одно дельце. Позже я свяжусь с вами.
Глава четвертая
Я вернулась домой около двух часов ночи. Лэнг извинился и ушел примерно в полночь — после того, как о чем-то поговорил с Джеймоном в его кабинете. За ним ушел Теддер.
Джеймон, кажется, был доволен вечером. Когда он прощался с Топазом Муэно, Стеллар уже стояла рядом полуголая. (Мондо больше всего радовала зависть другого мужчины. Для него это был высший шик!)
Когда Топаз ушел, Джеймон переключил внимание на меня, хотя Стеллар уселась к нему на колени.
— Перриш, подойди сюда.
— Она нам не нужна. — Стеллар тронула его губы языком.
В этот момент я готова была скорее убить их обоих, чем позволить прикоснуться ко мне.
Но, ко всеобщему счастью, Стеллар продолжала приставать, и Джеймону пришлось сказать:
— Я приберегу тебя на утро, Перриш. Ты все равно смотришься в дневном свете лучше, чем она.
Силиконовая сучка взвыла от обиды и готова была вцепиться в меня.
Джеймон, рассмеявшись, спихнул ее на пол, и она тяжело бухнулась на живот. Он схватил ее за волосы и потянул. Она застонала от удовольствия, а я выскочила из комнаты. Мое сердце бешено колотилось, дыхание прерывалось.
Возвратясь домой, я застала Мэй в своей постели вместе с рыжим Столовским. Они напоминали подростков после хипповой вечеринки. Она обхватила во сне его тощую ногу и посасывала свой большой палец, а он громко храпел.